Прах к праху

– Вполне вероятно, я бы сказал.

– Или это похищение?

Он покачал кистью руки, выражая свое сомнение, и продолжал:

– Интересный факт номер три. Хотя тело Флеминга нашли в спальне, он, как вы видели, был в полном облачении, за исключением пиджака. Но ни в спальне, ни в коттедже не нашли сумки с вещами, какие берут с собой на отдых.

– Он не собирался оставаться? Может, его ударили и бесчувственного отнесли наверх, чтобы создать впечатление, будто он решил прилечь?

– И интересный факт номер четыре. Его жена и дети живут на Собачьем острове. Но сам Флеминг последние два года живет в Кенсингтоне.

– Значит, они живут раздельно, так? Тогда почему это – интересный факт номер четыре?

– Потому что он живет – в Кенсингтоне – с женщиной, которая является владелицей коттеджа в Кенте.

– С этой Габриэллой Пэттен?

– Нет. С некоей третьей женщиной. Зовут ее, – Линли провел пальцем по странице, – Мириам Уайтлоу.

Водрузив ногу на ногу, так что лодыжка одной легла на колено другой, Барбара поиграла шнурком высоких красных кроссовок.

– Этот Флеминг везде поспел в свободное от крикета время. Жена на Собачьем острове, и… как ее… любовница в Кенсингтоне?

– Похоже на то.

– А в Кенте кто тогда?

– Вот в этом и вопрос, – сказал Линли и поднялся. – Давайте-ка начнем искать ответ.

Глава 4

Дома по Стаффордшир-террас шли вдоль южного склона Кэмденского холма и являли собой вершину викторианской архитектуры в северной части Кенсингтона. Они были выстроены в классическом, подражающем итальянскому стиле, уснащенные балюстрадами, эркерами, карнизами, выполненными орнаментальной кладкой с небольшими выступами, и другими белыми лепными украшениями, призванными оживить то, что иначе представляло бы собой невыразительные массивные сооружения из серого кирпича. Отгороженные черными коваными решетками, они тянулись вдоль узкой улицы с унылым достоинством, и их фасады разнились лишь цветущими растениями в ящиках на окнах и в декоративных горшках.

Дом номер 18 украшал жасмин, густой и буйный, в изобилии росший в трех наружных ящиках эркера. В отличие от большинства других домов, дом номер 18 не был поделен на квартиры. Панели с дверными звонками не имелось, звонок был лишь один, на который и нажал Линли, когда они с Хейверс подошли к двери примерно через полчаса после ухода инспектора Ардери.

– Элитный райончик. – Хейверс мотнула головой в сторону улицы. – Я насчитала три «БМВ», два «рейндж-ровера», «ягуар» и «кадиллак».

– «Кадиллак»? – переспросил Линли, оглядываясь на улицу, залитую желтым светом фонарей в викторианском стиле. – А что, тут живет Чак Берри2?

Хейверс ухмыльнулась.

– А я думала, вы не слушаете рок-н-ролл.

– Некоторые вещи человек постигает исподволь, сержант, через открытость общему культурному опыту, который проникает в индивида, преумножая груду его знаний. – Он посмотрел на веерное окно над дверью. Оно было освещено. – Вы позвонили ей?

– Перед уходом.

– И что сказали?

– Что мы хотим поговорить с ней о коттедже и пожаре.

– Тогда где…

Уверенный голос спросил за дверью:

– Кто там?

Линли назвался сам и представил своего сержанта. Они услышали звук отпираемого замка. Дверь распахнулась, и перед ними предстала седовласая женщина в стильном темно-синем облегающем платье и такого же цвета жакете почти одной длины с платьем. На женщине были модные очки с крупными стеклами, которые сверкнули на свету, когда она перевела взгляд с Линли на Хейверс.

– Мы приехали к Мириам Уайтлоу, – сказал Линли, предъявляя женщине свое удостоверение.

– Да, – ответила она. – Я знаю. Это я. Прошу, входите.

Линли скорее почувствовал, чем увидел, что сержант Хейверс метнула на него взгляд. Он понял, что она занимается тем же, чем и он: решает, не стоит ли быстренько пересмотреть их предыдущее заключение о характере отношений между Кеннетом Флемингом и женщиной, с которой он жил. Мириам Уайтлоу, хоть и прекрасно одетой и ухоженной, было под семьдесят, то есть на тридцать с лишним лет больше, чем умершему в Кенте мужчине. В нынешнее время слова «жить с» несут совершенно определенный смысл. И Линли, и Хейверс бездумно купились на них. Что, – с некоторой досадой на себя признал Линли, – было не самым благоприятным прогнозом того, как пойдут у них дела в данном случае.

Мириам Уайтлоу отступила от двери, жестом приглашая их внутрь.

– Давайте пройдем в гостиную, – предложила она и повела их по коридору к лестнице. – У меня там горит камин.

Огонь не помешает, подумал Линли. Несмотря на время года, внутри дома было всего на несколько градусов теплее, чем в холодильнике.

Мириам Уайтлоу, по-видимому, прочитала его мысли, потому что сказала через плечо: