Прах к праху

Ночь была чудесной, росисто-прохладная тишина изредка нарушалась автомобилем, проезжавшим по Олд-Бромптон-роуд. Линли спустился по Самнер-плейс, внизу, рядом с маленькой часовней, перешел улицу и направился к Онслоу-сквер.

Свет в квартире Хелен горел только в одном окне. Она оставила лампу в гостиной, в маленьком эркере, выходившем на площадь. Увидев это, Линли улыбнулся. Хелен знала его лучше, чем он сам.

Он поднялся в квартиру. Хелен читала, пока не уснула, потому что на покрывале, обложкой вверх, лежала раскрытая книга. Линли взял ее, но в почти полной темноте не смог разобрать названия и убрал книгу на прикроватный столик, воспользовавшись вместо закладки золотым браслетом Хелен. И посмотрел на нее.

Она лежала на боку, подложив под щеку правую руку, ресницы темнели на фоне кожи. Губы сжаты, словно ее сны требовали сосредоточенности. Прядь волос спустилась от уха к уголку рта, и когда Линли убрал ее, Хелен пошевелилась, но не проснулась. Он улыбнулся – сон у нее всегда был удивительно крепкий.

– Кто-нибудь проникнет сюда, унесет все твои вещи, и ты даже не узнаешь, – сказал он как-то. – Ради бога, Хелен, в этом есть что-то ужасно нездоровое. Ты не засыпаешь, а просто теряешь сознание. По-моему, тебе нужно обратиться к врачу.

Тогда она засмеялась и потрепала его по щеке.

– Вот преимущество абсолютно чистой совести, Томми.

– Мало тебе будет от нее проку, если ночью в доме начнется пожар. Тебя, наверное, и сиреной не разбудишь, а?

– Должно быть. Какая жуткая мысль. – Она на мгновение посерьезнела, потом, просияв, произнесла: – Ага, но ты-то проснешься, правильно? А значит, мне следует подумать о том, чтобы держать тебя поблизости.

– И ты это делаешь?

– Что?

– Думаешь над этим?

– Больше, чем ты представляешь.

– И?

– И нам надо поужинать. У меня есть восхитительная курица. Молодой картофель. Стручковая фасоль. И ко всему этому «Пино».

– Ты приготовила ужин? – Вот это новость. Сладкое видение домашнего рая, подумал он.

– Я? – Хелен рассмеялась. – Боже, Томми, я ничего этого не готовила. О, я тщательно проштудировала книгу у Саймона. Дебора даже отметила пару рецептов, которые не потребовали бы чрезмерного напряжения моих ограниченных кулинарных талантов. Но все это показалось таким сложным.

– Это же всего лишь курица.

– Ты разочарован. Я тебя разочаровала. Прости меня, милый. Я совершенно ни на что не годна. Не умею готовить. Шить. Не играю на пианино. Не обладаю талантом к рисованию. На ухо мне наступил медведь.

– Ты же не на роль героини Джейн Остин претендуешь.

– Сплю на симфонических концертах. Не могу сказать ничего умного по поводу Шекспира, Пинтера или Шоу. Думала, что Симона де Бовуар5– это какой-то коктейль. Как ты меня терпишь?

Хороший вопрос. Ответа у него не было.

– Мы – пара, Хелен, – тихо проговорил он сейчас, стараясь не разбудить ее. – Мы – альфа и омега. Мы плюс и минус. Мы брак, который совершился на небесах.

Из кармана смокинга он достал маленькую коробочку из ювелирного магазина и положил на книгу на столике. Потому что, в конце-то концов, сегодня был именно тот самый вечер. Сделай этот момент незабываемым, подумал Линли. Пусть он будет проникнут романтикой. Прибегни к помощи роз, свечей, икры, шампанского на фоне негромкой музыки. Скрепи это поцелуем.

Из всего вышеозначенного в его распоряжении было только последнее. Линли присел на край кровати и губами коснулся щеки Хелен. Нахмурившись, она пошевелилась и повернулась на спину. Линли поцеловал ее в губы.

– Ляжешь? – пробормотала она с закрытыми глазами.

– Откуда ты знаешь, что это я? Или ты предлагаешь это любому, кто появляется в твоей спальне в два часа ночи?

Она улыбнулась.

– Только подающему большие надежды.

– Понятно.

Хелен открыла глаза. Темные, как и ее волосы, по контрасту с кожей они делали ее царицей ночи. Она вся состояла из теней и лунного света.

– Как там у тебя? – мягко спросила она.

– Трудный случай, – ответил Линли. – Игрок в крикет. Из национальной сборной.

– Крикет, – пробормотала она. – Кошмарная игра. В жизни в ней не разобраться.

– По счастью, для данного дела мне этого и не требуется.

Она смежила веки.

– Тогда ложись. Мне не хватает твоего храпа над ухом.

– Я храплю?

– Тебе никто раньше не жаловался?

– Нет. И я думал… – Он заметил ловушку, когда ее губы медленно изогнулись в улыбке. – Ты же как будто спала, Хелен?

– Спала. Спала. Как должен и ты. Ложись в постель, дорогой.

– Несмотря…

– На твое пестрое прошлое. Да. Я тебя люблю. Иди в постель и согрей меня.

– Сейчас не холодно.

– Мы притворимся.

Он взял ее руку, поцеловал, пальцы Хелен ответили слабым пожатием – она снова проваливалась в сон.

– Не могу, – сказал Линли. – Мне нужно рано встать.

– Ну и что, – пробормотала она, – поставишь будильник.

– Я не захочу, – сказал он. – Ты слишком меня отвлекаешь.

– Тогда это не сулит ничего хорошего нашему будущему, да?

– А у нас есть будущее?

– Ты знаешь, что есть.

Он поцеловал пальцы Хелен и убрал ее руку под одеяло. Хелен рефлекторно снова повернулась на бок.

– Приятных сновидений, – проговорил он.

– М-м-м. Да. Спасибо.

Он поцеловал ее в висок, встал и пошел к двери.