Прах на ветру

Бубнов сидел рядом с Ивановой. За все время он не издал ни звука. Полковнику на секунду показалось, что он даже рад, что правда стала известна всем:

– Продолжайте, полковник, – улыбаясь, сказал он, – все верно говорите. Я восхищен!

– Спасибо. В ходе моего небольшого расследования я узнал, что ваше алиби, возможно, ненастоящее. В ходе допроса вы не упомянули, что ваш сосед – это ваш родной брат. И живете вы не один, а с Ивановой. К чему обман? Или это все же правда?

– Так значит это вы армейский друг моего брата? – Бубнов хлопал в ладоши. – Браво! Мы голову сломали, гадая, кто к нему приезжал! Честно, я восхищен! Продолжайте.

– Если бы не печенье, я еще долго блуждал бы в темноте.

Все в недоумении посмотрели на Виноградова.

– Они поняли, о чем я говорю, не так ли?

Иванова слегка кивнула головой.

Александр Петрович старался говорить быстро, но понимал, весь монолог займет у него не один час…

– Щербакова Светлана Анатольевна сразу покорила мое сердце: интеллигентная, красивая, умная, скромная женщина. Эти качества столь редки в наше время. Но больше всего меня впечатлили ее глаза. Я прочитал в них горе. Вы прятали свои слезы за семью замками, приказав себе, что ни одним жестом не покажите, что на самом деле творится у вас на душе. Но я разглядел вас сразу. Это я уже потом с моим верным другом применил возможности современной техники и узнал, что именно скрыто от посторонних.

Щербакова, не отводя глаз, наблюдала за Виноградовым. Было видно, что ее взгляд пропитан уважением к усатому милиционеру. Она с нетерпением зрителя, следящего за кульминацией игры актеров на сцене театра, ждала развязки, осознавая, что счастливого конца здесь не будет…

– С историей семьи Щербаковой знакомы все присутствующие. Все происходило на ваших глазах. Те, кто работает на фирме давно, знают, как создавалась эта семья, насколько она была счастлива и какую трагедию постигла в конце. Светлана Анатольевна, я знаю, что ваш муж не виновен. Мы обещаем, что поможем вашему супругу добиться правды.

– Спасибо, – еле слышно сказала она.

Полковник внимательно просматривал свои записи в блокноте, боясь упустить важные детали.

– Константин Васильевич Жордин, – полковник выдержал интригующую паузу, – личность интересная, я бы даже сказал, колоритная. Еще при первом знакомстве я разглядел в вас человека справедливого и честного, но, как мне показалось, обиженного то ли на судьбу, то ли на конкретную личность. Судьба к вам благосклонна: прекрасная жена, дочь, уютный дом и очень милый пес. Значит нужно искать в другом месте. В каком? Правильно, на работе. Где человек проживает семьдесят процентов своей жизни. Но кто из этих милых людей смог нарушить ваш покой? Я рассмотрел все варианты и понял, что это человек, которого уже нет в нашем списке. Человек, которого кто-то вычеркнул жирным стержнем. Но что он мог сделать плохого такому профессионалу, как вы?

Жордин старался сохранять присущее ему спокойствие, не выдавая волнение, пробивающееся наружу сквозь дрожь пальцев и легкую испарину на лице.

– Вы на этой фирме своеобразный хозяин, отец большой семьи. Подчиненные любят и ценят вас, когда возникают проблемы, то они идут к вам за помощью. Это очень мило, не правда ли?

– Не вижу в этом ничего плохого, – Жордин развел руками.

– Наоборот, это замечательно! Именно благодаря таким сильным личностям существует такое понятие, как коллектив. Но, как известно, у всякого успеха есть завистники. В нашем случае это именно так. Мазалевский понимал, что никогда не сможет добиться расположения коллег, а об уважении речи вообще не шло. Поэтому, продумав всевозможные рычаги влияние на вас, он привел их в действие. Схема была примитивна донельзя и соответствовала его морально-нравственным качествам. Ограничить вам доступ к деньгам, а именно лишить премий, бонусов и остальных офисных «заначек». О профессиональном росте речи даже не шло. Мне известно, что вы уже полгода как могли руководить филиалом в Санкт-Петербурге. Вы знаете об этом?

Жордин кивнул.

– Он сделал все, чтобы вы не заняли эту должность. Если бы у него были полномочия, то он давно бы уволил вас, но за вашей спиной стоял Миклашевич. О том, что вам предложили должность, вы узнали приблизительно через месяц после отказа?

– Да, – Жордин нервно провел широкой ладонью, – все именно так, как вы говорите. Мазалевский похоронил мою репутацию. Первое время со мной даже наши партнеры не хотела вести переговоры.

– Он рассказал, что вы редкостный блатной подонок, – Виноградов прищурившись, прочитал запись в блокноте. – Насколько я могу судить, он, характеризуя вас, описывал свои качества. Вы в курсе, что Мазалевский сказал, будто вы изнасиловали сотрудницу и дело не вышло дальше офисных дверей благодаря вашим связям? Большинство ваших петербургских партнеров старше вас и имеют взрослых дочерей, поэтому данного аргумента было достаточно, чтобы прекратить с вами отношения.

– Я в курсе, – Жордин нервно усмехнулся, – у меня друг там работает, он мне рассказал.