Прах земной [СИ]

Но что удивительно, живя в таком темпе, я со временем заметила, что начала меньше уставать и напрягаться и вместе с тем чаще улыбаться… интересно, почему так?

– О, смотри, там свет. Это люди?

– Да, – Рич остановился.

– Что такое?

– Подожди, я слушаю, что они говорят.

Пока он слушал – я смотрела. А оттого вскоре заметила, что в нашу сторону кто-то медленно крался. Этот кто-то был очень низкого роста и страшно уставший, судя по тяжёлому дыханию. И хотя мне не дано было, как Ричу, слышать того, что говорили люди с фонариками, которые, по меньшей мере, находились в трёхстах метрах от нас, я прекрасно понимала, что ищут они именно этого "коротышку".

– Стой, – неприкасаемый схватил за шкирку попытавшегося прошмыгнуть мимо нас беглеца, заросшего мужчину в грязной, вонючей одежде, от долгой носки ставшей настоящими лохмотьям.

Коротышка замахнулся на Рича ножом, но тут же получил по рукам и ногам.

– Ш-ш-ш, – катаясь по земле, шипел от боли он.

Ричард дал ему несколько раз по рёбрам и отошёл.

В моём присутствии он обычно парой тройкой ударов и ограничивался, нанеся серьёзные раны лишь один раз парочке подвыпивших хулиганов, напавших на нас по пути в Антарск. Меня жалел? Хотелось бы думать, что ему просто надоело убивать, но это, скорее всего, не так…

Тут прибежали люди с фонариками, вилами и лопатами, увидели скулящего коротышку и поспешили его скрутить.

– Извините, этот человек напал на нас, когда мы не дали ему пройти, – обратилась я к занятым мужикам, судя, по тем же вилам – деревенским. – Это преступник какой-то?

– Нет, девушка, это наш местный дурачок. Сошёл с ума в начале весны. Гулял по лесу, его чуть волки не сожрали, а он до сих пор туда щимиться, говорит, покоя хочет! – объяснил мне бородатый, высокий дядька, взвалив связанного беглеца себе на плечо. Коротышка больше не рыпался, наверное, они ему что-то успокаивающее вкололи.

– Он опасен?

– Вообще, нет, но когда его в лес не пускают – серьёзно звереет, как сегодня. А вы не боитесь в такое время по дамбе гулять? Здесь иногда волки да всякое шакальё лазит, – предупредил нас другой мужчина в светлом медицинском халате, накинутом поверх обычной рабочей одежды.

– Спасибо, мы знаем, – сказал ему до того молчавший Рич, положив мою руку себе на локоть. – До свидания.

С горем пополам, я научила неприкасаемого элементарным правилам приличия: здороваться, прощаться, благодарить – но в его исполнении даже такие простые слова всё равно всегда выглядели, как какое-то одолжение.

Ладно, так уж и быть здравствуйте! Ну, хорошо, хорошо, прощайте. Да подавитесь вы своим спасибо…

Примерно с таким выражением лица неприкасаемый выдавливал из себя слова вежливости. Безнадёжный тип.

Только стоило ему вдруг ни с того, ни с сего поцеловать меня или позвать с собой на прогулку, как все обиды разом пропадали…

Однажды, я спросила у него, как он ко мне относится, но нормального ответа, к сожалению, так и не получила. Рич пробубнел что-то неразборчивое и сбежал от меня в лес. Но если бы я была для него пустым местом, разве взял бы он меня с собой в Антарск? Стал бы вообще беспокоиться и заботиться? Вряд ли.

– О чём задумалась?

– Ни о чём, – соврала я, крепче сжав его локоть. И ведь сам предложил мне его. Ха.

– Я слышал, когда только собирался покупать дом в лесу, что в этих краях регулярно пропадают люди.

– Да? Ужас какой. А почему молчал?

– Пугать не хотел.

Логики в его словах было на дырку от бублика (как он собирался скрывать от меня то, что я рано или поздно узнала бы, живя здесь?), но всё равно мне стало приятно от такого признания.

Через несколько дней, когда я вместе с Ричем поехала в ближайшую деревню за продуктами, то невольно оказалась втянута в один неприятный разговор.

– Эля, ты же с мужем в лесу живёшь? – передав мне пакет с домашним творогом и сметанной, спросила рыжая Люба. С этой девицей я познакомилась недавно на базаре, когда искала у кого бы купить молока.

– Ну, да, – все в деревне почему-то считали Рича моим мужем, хотя никто из нас двоих никому ничего подобного не говорил. Я жителей деревни не переубеждала лишь потому, что не хотела лишних пересудов. Так-то для них всех я замужем, всё законно, а как выясниться, что мы с неприкасаемым просто живём под одной крышей, так начнётся: сожители, любовники или ещё чего похуже…

– А вы криков никаких у себя там не слышали? Просто дядь Костя на днях опять сбежал, и наши мужики его всё никак найти не могут. Сожрали его волки, однозначно, сожрали.

– Да, ладно тебе, найдётся ваш дядя Костя ещё. Я вот одна по лесу гуляю и ни одного волка ещё не встретила.

– Так никогда не поздно и на зверей, и на косточки, человеческие, обглоданные нарваться…

После этого разговора на душе остался тяжёлый осадок.

Тем не менее, жить в лесу было весело, а Рич так вообще сказал, что гораздо безопасней, чем в городе. Я вместе с Кубиком, своим грозным лисом, частенько бродила рядом с нашим новым домом, собирая грибы, и за полчаса вполне могла собрать объёмную корзинку опят или подосиновиков.

Жизнь текла своим чередом, но в один прекрасный момент неприятности снова постучались в дверь.