Прах земной [СИ]

– А это тут причём?

– При том. Доигрались вы с Ричем. Что ты, что он, – резко сказала она, откинув в сторону толстое одеяло, которым я был укрыт.

Мгновенно стало холодно, но потом я опустил взгляд вниз и увидел свою правую руку… руку… какую ещё руку? Вместо руки у меня теперь была металлическая клешня с длинными, тонкими пальцами, мерзкий протез, который ещё не обтянули искусственной кожей. Тварь…

– … Он отрубил мне руку?

– Да. А ты выколол ему глаз, – нагнувшись, девушка успокаивающе сжала моё плечо и поцеловала в лоб. Я тоже раньше часто ей так делал…

– Позови, пожалуйста, врача. Я хочу у него кое-что спросить.

– Хорошо, сейчас, – кивнув, Эля поднялась со стула и вышла из палаты.

Я попробовал поднять руку к лицу, чтобы получше рассмотреть протез, но слабость, до сих пор гулявшая в теле, не позволила мне сделать даже этого.

Элена.

Я думала, Лёша разорётся, когда увидит свою руку, но он напротив был очень спокоен, по крайней мере, внешне. Что творилось у него на душе, я могла лишь догадываться.

В коридоре, прилипнув к двери, дежурили Кристиан и Дженнифер. Заходить к своему Царю они боялись, потому и попросили меня поговорить с ним первой. Наверное, я плохо знала Лёшу, так как страха он во мне не вызывал, хотя должен был. Как-никак – Глава Дома неприкасаемых.

– Что там? Как там? – стоило выйти из палаты, как на меня тут же накинулась Джен. Она с опаской поглядывала на дверь и сильно нервничала.

– Да шок у него… сами слышали, он не орал, не ругался, просто лежал и смотрел на свою руку. Зайдите к нему, проведайте, а то ещё больше потом за промедление получите.

Кивнув, девушка потянула Криса за собой в палату. Секундой позже стало слышно, как кричит на них Лёша, в красках описывая различные способы расчленения и виды казни.

Неприкасаемые сейчас, наверное, от ужаса в стену вжались. Они-то как раз этого и боялись…

Мне даже жалко их немного стало, хотя убийцы, в принципе, последние, кого стоило бы жалеть. Тем не менее, я была благодарна им за то, что они заботились о нас с Антоном, пока Рич и Карл валялись в отключке. Кстати, о мелком, родственники уже забрали его из больницы. Он, как и я, вылечился от подхваченной в Моное заразы, оказавшейся мутировавшим аналогом чесотки. Пришлось заплатить врачам нехилую сумму, чтобы они никому не распространялись об этом и не писали заявления в полицию.

Дескать, двое из леса перешли через границу с Моноем, проигнорировав предупреждающие знаки (которых не было), а назад вернулись уже больные, хромые и косые…

И Рич тоже! Вот как он мог заблудиться тогда в лесу?

Лечащий врач Лёши сейчас как раз менял моему неприкасаемому повязку на глазу. Застыв на пороге в нерешительности, я сделала глубокий вздох и подошла поближе.

– Геннадий Андреевич, вас там человек из соседней палаты зовёт, спросить что-то хочет.

– Сейчас закончу и приду, – не отвлекаясь от перевязки, сказал полноватый, лысый мужчина в синем халате врача. – Ричард, повязку снимать не разрешаю, если ещё раз снимите – привяжу вас к кровати и до самой выписки не отпущу!

– А он её уже снимал? – встрепенулась я, грозно нахмурив брови и посмотрев на Рича.

Неприкасаемый, заметив мой взгляд, пожал плечами и отвернулся к окну, рядом с которым стояла его кровать.

– Да. Сказал, что просто хотел посмотреть, что у него с глазом. А то, что осложнения могли начаться, это, конечно же, его не волнует! Врач всё поправит, всё вылечит! А нужна ли этому врачу лишняя морока? – проворчав себе под нос ещё что-то, Геннадий отодвинул меня в сторону и вышел из палаты.

– Ну, и как там этот? – по тону и брезгливой усмешке на губах, я поняла, что спрашивал Рич о Лёше. – Не молчи, я слышал его голос через стену.

Вот, гадство! Просила же врачей положить Лёшку в другое крыло больницы, глядишь, и не услышал бы неприкасаемый своего врага.

– А ты как себя чувствовал, когда без глаза три дня назад проснулся? – усевшись на его кровать, задала встречный вопрос я.

Смотреть на Рича было… больно. Всю голову и левый глаз ему перебинтовали, но щёку рассекал тонкий, едва заметный белый шрам.

Дураки. Подрались – и оба получили.

Шмыгнув носом, я склонила голову вниз, не зная, что ещё можно сказать. Когда же мужчина притянул меня к себе и обнял за плечи, и вовсе захотелось разрыдаться.

– Вы же больше не будете никаких боёв устраивать?

Он открыл рот, намереваясь что-то ответить, но тут же его закрыл.

– Рич?

– Как я могу обещать то, что не от одного меня зависит? – заправив прядь волос мне за ухо, резонно поинтересовался он.

– А ты со своей стороны пообещай, а с Лёшки я потом тоже такое обещание стрясу!

– Ну-ну, – усмехнулся мужчина, ни капли мне не поверив. – Стрясёшь ты с него такое.

– Не веришь?

– Конечно, нет, – легко согласился Рич, под моё недовольное сопение. – Ты, кстати, не помнишь, пока я без сознания был со мной в палате ещё кто-нибудь лежал? – он кивнул на стоящую у другой стены, аккуратно заправленную зелёным покрывалом кровать.

– Ну, да, был какой-то мужчина, но он уже умер, у него рак последней стадии был. А что?