Практическая демонология

Пока я отсутствовала, в кабинете ничего не произошло. Томми, оставшийся за старшего, доложил, что со стороны приёмной доносятся подозрительные звуки, но войти ещё никто не решился. Чтобы этого не произошло и дальше, я выглянула из кабинета сама, встретилась с откровенно испуганным взглядом миссис Хрипкинс и мило улыбнулась.

— Просьба не беспокоить ближайшие три часа, у нас важный эксперимент.

А чтобы секретаршу не обуяло ненужное любопытство, ещё и заперлась изнутри.

И приступила к «эксперименту». Раскатала матрас на полу, расположив под прикрытием стола так, что его не было видно от двери, и перетащила на него тяжеленного шефа. В отличие от нежной человеческой кожи, броня полудемона была куда грубее и намного лучше переносила воздействие растворителя, но я всё равно смазывала повреждённые участки мазью, не зная, что произойдёт, когда Киршин сменит ипостась. Лучше перестраховаться.

К сожалению, растворителя не хватило на всё тело, но это было понятно сразу, и первым делом я удалила все оскорбительные надписи. С достоинства тоже. Томми правда подзуживал её оставить, но я предпочла поступить по-своему. Лоб тоже очистила, как и плечи от забавных, но нелепых сердечек. Убрала с живота стишок про гулящего козла, стёрла с правого предплечья русалку и прикидывала, на что потратить последние капли растворителя, когда шеф вздрогнул всем телом и резко открыл глаза.

Моментально нашёл взглядом меня, судя по промелькнувшей в нём злости, вспомнил, на каком моменте потерял сознание, но почти не шелохнулся. Видимо из-за слабости. Лишь рука нервно дёрнулась и тут же вновь замерла.

— Что происходит? — просипел он.

— Как вы и просили, исправляю художества пикси, — ответила я спокойно, отставив в сторону баночку с растворителем и беря в руки мазь, чтобы обработать очищенное предплечье. — Лежите спокойно, я ещё не закончила. Скажите, что вам оставить: солнце на правой груди или котика на левой? Просто у меня растворитель заканчивается, на всё не хватит.

— А много… — голос шефа всё сипел, и я подала ему флакон с восстанавливающим эликсиром. — Что это?

— Лекарство. Не бойтесь, если бы я хотела вас убить, вы были бы уже мертвы.

Судя по подозрительному взгляду, Киршин мне не поверил, но эликсир выпил, правда предварительно к нему принюхавшись. Сглотнул, поморщился, прокашлялся и уже почти нормальным голосом спросил, всё косясь на простыню, которой я накрыла его ниже пояса.

— Много вы уже стёрли?

— Почти всё с тела и рук. Лоб тоже чистый. После растворителя возможно небольшое жжение, зуд и покраснение в течение двух-трёх дней, но если пользоваться ранозаживляющей мазью, то последствия будут минимальны. Так что стираем?

— Я сам закончу. Отвернитесь.

Шеф смотрел на меня так напряжённо, даже с угрозой, что я скептично хмыкнула, но послушалась. Вручила ему перчатки и ватку, помогла сесть и даже отошла, пристроившись за стол с другой стороны. Чтобы не терять время, решила заново написать заявление, но успела лишь взять бумагу, когда с пола послышался возмущённый вопль:

— Селин!

— Что такое? — Я привстала, чтобы заглянуть через стол, и встретилась с негодующим взглядом шефа, вновь наливающимся яростью.

— Ты и член мой трогала?!

Слегка растерялась от его искреннего возмущения и несколько раз сморгнула. Его реакция была мне непонятна, так что пришлось уточнить:

— А что, надо было оставить ту надпись?

— Нет! — рявкнул полудемон и, словно силы его вновь покинули, закатил глаза и рухнул обратно на спину, застонав, как смертельно раненый: — За что-о-о?!

— В зелёном флаконе справа от вас успокоительное, — немного неуверенно произнесла я, всё ещё внимательно наблюдая за шефом. — Если очень сильно болит, могу сходить за анестетиком. Правда от него очень хочется спать…

— Селин, ну какое успокоительное?! Какой анестетик?! — шеф говорил с надрывом, так и не открыв глаз. — Ты серьёзно ничего не понимаешь или просто продолжаешь издеваться?! Ты меня подставила, унизила, едва не убила, а теперь лечишь и успокаиваешь?! Ты вообще нормальная?! Кто меня раздел, кстати?

— Я.

— Вот!

Вместе с этим обличительным «вот» шеф распахнул глаза и впился в меня пристальным, но в то же время каким-то уставшим взглядом. Несколько минут мы смотрели друг на друга, и я всё не могла понять, чего он добивается, поэтому просто пожала плечами и села обратно.

Всё-таки написала заявление, поставила дату, расписалась и…

— Селин, я тебя не уволю, — донеслось снизу с вполне ощутимой угрозой в голосе.

— Всё верно. Я увольняюсь сама.

— И бросишь Чарру?

— Господин Киршин, я очень переживаю за гончую, но работать с неуравновешенным начальником для меня неприемлемо. Тем более, когда он видит во мне женщину, а не специалиста. Своим пожеланием в качестве выигрыша вы грубо нарушили субординацию и дали понять, что мои деловые качества вас не интересуют. Я не давала повода думать, что вы мне интересны, как мужчина. Для меня оскорбительно иметь какие-либо отношения с собственным начальником кроме деловых.