Практическая фейрилогия (СИ)

— Вы плохо выглядите. У вас серая кожа, круги под глазами, губы сухие, глаза поблекли. Видно, что вы плохо спите и плохо едите. Вы тоже болеете, и не отрицайте.

Вайолет потянулась к своей сумочке и достала из нее несколько маленьких флакончиков. Флакончики я узнала — это та самая магическая косметика, которую скупают богатые рини, чтобы вернуть молодость и придать сияние коже. Косметика эта изготовлена из по-настоящему редких ингредиентов, как то кровь единорога, истолченные крылышки пикси, чешуйки виверны и прочее баснословно дорогое и эксклюзивное.

— Добавьте одну каплю вот этого средства в свой крем, и через пару дней не узнаете кожу в самом лучшем смысле. Вот это, — она указала на самый пузатый флакончик, — то, что излечит любые шрамы, даже самые старые и грубые. Но ценнее всего вот этот эликсир. Он дарует здоровье, а здоровье — основа красоты.

Вайолет капнула капельку из последнего флакона в мою чашку и, улыбаясь, сказала:

— Достаточно капли этого эликсира, разведенного с любой жидкостью, чтобы следующие два-три месяца быть безупречной. Здесь кровь оборотней, которые, как известно, восстанавливаются даже после страшных ран и отличаются отменным здоровьем. Ваша кровь станет пламенной, вы почувствуете себя как никогда здоровой и вы в действительности окрепнете, улучшатся ваше зрение, слух, обоняние. Этого флакона вам хватит надолго.

Я уставилась на чашечку так, словно в нее капнули ядом.

— … Если вы раздобудете для меня приглашение в неблагие холмы, я отдам вам половину собственных запасов, — продолжила искушать меня Вайолет. — Они стоят целое состояние. Хотя, на мой взгляд, они бесценны.

— Предложите хоть эликсир бессмертия, я не соглашусь. Даже если бы хотела вам помочь, мне бы это не удалось. Неблагие не хотят гостей. Я была исключением, они хотели посмотреть, что получится, если пустить человека в свои холмы, и они посмотрели.

Красавица упрямо покачала головой и возбужденно проговорила:

— Попробуйте этот эликсир, а потом ответьте.

— Не нужно. У меня у самой есть волшебная омолаживающая вода.

— Ничто не сравнится с этим. Попробуйте на себе эффект моих средств, и только потом мы поговорим. Я не заберу это, как бы вы ни протестовали, — заявила Вайолет и поднялась с дивана.

— Вайолет…

— Я позвоню вам позже, только когда вы это попробуете.

Как я ни противилась, Вайолет наотрез отказалась забирать эти средства и поспешно ушла из нашего дома. Естественно, ничего я пробовать не стала, и, спрятав флакончики, позвонила дяде, чтоб проконсультироваться, как помочь затосковавшей рини Фенн.

Дядя отчитал меня за то, что я вообще впустила эту женщину, и я возразила ему: если мы бы не встретились, то я бы не узнала, что ей требуется помощь, и не сообщила бы, куда следует. Тоска по холмам — страшная болезнь, которая губит даже самых сильных.

Глава 35

Дюк вернулся в Кэнтон, выторговав у начальства двухнедельный отпуск. Он приехал ко мне сразу с вокзала, с цветами, и я оказалась не готова к этой встрече.

Во-первых, о приезде он заранее не сообщил. Во-вторых, я сама лишила себя возможности избежать с ним встречи, выглянув из окна посмотреть, что за шум на улице.

Кто бы мог подумать, что прагматичный и спокойный Дюк Денвер, осуждающий парочки, проявляющие чувства на людях, явится ко мне так шумно и переполошит всю улицу?

Дюк впервые повел себя, как бескомпромиссно влюбленный мужчина: сжал в объятьях, когда я, удивленная, открыла ему калитку, жарко заговорил о том, как сильно скучал, и, не слушая возражений, велел собираться, ведь нас ждут его родители. Ба он тоже пригласил на обед — ба предсказуемо отказалась.

Я поехала только потому, что не смогла придумать, как отвертеться. Мне казалось, я смогу сразу выложить Дюку, что между нами все кончено, но я не смогла, растерялась и, подавленная и безмолвная, как овца на заклание, поехала с ним к родителям. Я успокаивала себя тем, что этот обед ни к чему меня не обязывает, что неприлично уже так долго отказываться от встречи с Денверами, но это был не просто обед — это была заранее спланированная операция под названием «Окольцевать Магари», и я не смогла отразить атаку комплиментов и любезностей. Денверы так старались продемонстрировать, что в их семье мне будет очень-очень хорошо, что мне стало страшно. А ведь всего три месяца назад я мечтала об этом, и даже просила дядю как-то магически повлиять на Дюка, чтобы он сделал мне, наконец, предложение руки и сердца. Пережив тот обед, я вернулась домой.

Бабушка сочла меня «взятым в плен бойцом» и потом весь вечер со мной не разговаривала. Только на следующее утро соизволила процедить:

— Если ты согласишься за него выйти, ты глупая курица. А раз так, вы отличная пара: Курица и Индюк.

— Большая девочка, сама решу, что делать, — огрызнулась я, не став объяснять, что не хочу за Дюка замуж — хотя он еще не сделал предложения.