Практическая фейрилогия (СИ)

По опыту знаю, что связываться с такими гнилыми типами себе дороже, но иначе я поступить не могла. Этот хам исчерпал мое терпение! Сначала дяде все нервы вымотал, потом провернул «аферу» с приглашением, да еще и Дюка моего «карликом» назвал! И где только он успел его увидеть?

— Еще раз позволите себе такое, — отчеканила я, — и пощечиной не ограничусь.

Ириан поднял руку (неужели ударит в ответ?) и… провел по месту удара. Опустив руку, он спросил холодно:

— И что же вы сделаете? Убьете?

— Сделаю больно. Так же, как вы сделали мне сейчас.

Улыбка его была неожиданной, и я испугалась ее не меньше, чем испугалась бы открытой угрозы.

— Вы действительно забавная. Это хорошо.

— А вы на редкость противный и невоспитанный тип.

— Придется потерпеть, — сказал он и взял меня под руку.

Я попыталась освободиться, но он удержал меня, и между нами снова сгустилось напряжение. О, Богиня, что за человек! Я его почти не знаю, а уже терпеть не могу!

— Прекратите лезть в мое личное пространство, — чопорно сказала я, вспоминая указания о том, как рини следует вести себе с нахалами.

— Будь я галантным и красивым, вы бы не протестовали, — усмехнулся он и повторил: — Придется потерпеть. Я за вас отвечаю, и буду делать то, что сочту правильным, хотите вы этого, или нет.

С этими словами несносный рыжий провел меня шагов на десять вперед, и остановился. Затем взглянул откровенно издевательски и спросил елейно:

— Позволите нарушить ваше личное пространство?

— Нет, — сердито сказала я, чуя очередную подлянку.

И подлянка не заставила себя ждать! Ириан притянул меня к себе, самым неприличным образом прижал и крепко обхватил за талию. А потом топнул ногой, и земля под нашими ногами разверзлась.

Я бы закричала, да крик застрял в горле; испугалась бы, да испуг съело стыдливое и почему-то волнительное чувство. Падение было кратким, и я успела понять лишь, что золотой свет сменился полумраком, а под ногами появилась опора. Ириан, посмеиваясь, проговорил:

— Вы меня сейчас задушите.

Я осознала, что от неожиданности всем телом приникла к рыжему и сильно сжала его руками. Волна испепеляющего стыда прошлась по всему телу, и я, покраснев до корней волос, разжала руки и отошла от него.

— Надо было предупредить, — сердито выговорила я, смущаясь под взглядом рыжего и ощущая себя в этот момент не на серьезные двадцать шесть, а на сопливые шестнадцать. — Люди, знаете ли, не каждый день сквозь землю проваливаются. А если бы меня хватил сердечный приступ?

— Вы бы умерли.

— Вот именно! А мне обещали безопасность в холмах.

— Нигде не безопасно, Магари. Идемте.

Он подошел ко мне, но на этот под руку брать не стал (хорошо!), и даже снизошел до объяснений:

— Добро пожаловать в холм Файдкамен. У холма есть двери, но через них можно только выйти. Чужак не сможет войти к нам без приглашения, один, а жители холма легко в него попадают.

— Например, проваливаются в него, — съязвила я.

— Не проваливаются, а спускаются. Нужно только знать, где. Идемте. Праздник в разгаре, полночь близится. Ах да…

Он достал откуда-то из-за отворота кафтана золотой кругляшок на цепочке.

— Наденьте.

— Это оберег гостя? — спросила я, приглядываясь к украшению.

— Да. Знак, что вас нельзя трогать.

Я взяла оберег без опасений и надела. Проведя пальцем по совершенно гладкой поверхности украшения, и вспомнила о ритуале защиты, который провел дядя. Если и есть в этом так называемом обереге какие-то чары, то защита должна сработать.

Ириан пошел вперед, и я, все еще недовольная, все еще смущенная, и не знающая, чего ожидать, пошла за ним. Мир фейри… холм… неблагие… неужели я и правда здесь? Неужели мне все это не снится?

Мы провалились сквозь землю, буквально провалились в холм, но, задрав голову, я не увидела ни сводов, ни потолков, и, конечно, не увидела стен. Только падал откуда-то чарующий ровный свет, который нельзя назвать ни вечерним, ни дневным. Ни светло, ни темно, ни холодно, ни тепло, границ нет… и границы есть. Бесполезно искать логические объяснения. Каждый холм — это отдельный мир со своими законами и чудесами, и никакая наука не растолкует, что здесь к чему.

Ириан свернул к широкой, выложенной камнями дороге, и я за ним. Ступив на дорогу, я ощутила волнение, сплетенное с восторгом и приправленное перчинкой страха. К каменной дороге с обеих сторон подступал густой темный лес. Высокие деревья с черными стволами угрожающе качали ветвями, с которых еще не опала тусклая листва, устрашающе поскрипывали, шелестели, и слышался в этом шелесте-шорохе призыв войти… О, как не похож этот угрюмый лес на тот золотой, что встретил меня после перехода!

— Страшно? — поинтересовался Ириан.

— Интересно, — возразила я.

— А на коже мурашки… — проговорил он, посмотрев на мои руки.

— Это от восторга.

— Интересно, что станет с вашей кожей, когда вы увидите остальное, — улыбнулся он, и меня покоробило.