Практическая психология личности. Драматические и игровые техники в работе психолога

На большом клиническом опыте Шутценбергер показала, как «невидимая лояльность семье» заставляет многих из нас проживать жизнь, оставленную в наследство предками. В каждой семье есть традиции, пусть и негласные. В каждой семье есть ролевые ожидания. Положим, в одной семье принято всю финансовую ответственность за младших детей и родителей возлагать на старшего ребенка. В другой хоть один отпрыск должен получить медицинское образование, потому что в роду «все» были врачами. «Многие отцы или авторитарные матери удерживают при себе сыновей или дочерей, говоря: «Я столько жертвовал ради тебя, поэтому ты у меня в долгу». К сожалению, многие молодые люди включаются в эту игру и не “обособляются” от семьи (согласно выражению Мюррея Боуэна), не устанавливают дистанцию между собой и своей семьей. Они не становятся взрослыми, потому что чувствуют себя связанными обязанностями…» [72].

Ребенок либо принимает навязанную роль, либо становится изгоем в собственной семье. Взбунтоваться, пойти против предков могут немногие. На них вешают ярлык «неблагодарных» или «непутевых». Им говорят: «В нашей семье так не принято». Часто взрослые говорят ребенку: «Ты так похожа на маму!», «Он очень похож на дедушку Петю» или «легкомысленного дядю Сашу»… Страх, что ребенок повторит судьбу не самого популярного семейного персонажа, часто оправдывается. Вырастая, он играет навязанную роль.

Еще одна удивительная закономерность, которая наблюдается в семье, – синдром годовщины. «Некоторые люди переживают “юбилейные реакции”, когда их дети достигают возраста, в котором они сами пережили утрату. Например, мужчина, мать которого умерла, когда ему было пятнадцать лет, обнаружил, что печаль вернулась, когда его дочери исполнилось пятнадцать» [72].

А. А. Шутценбергер описывает случаи из клинической практики, когда внук заболевал раком в том же возрасте, что и его дед. Дочь попадала в аварию в том же месте и месяце, что и ее отец. Дети людей, переживших газовую атаку при Вердене или Хиросиму, геноцид, концлагеря и репрессии, начинали страдать от панических атак, кошмарных сновидений, квазиастмы в годовщины памятных дат. К ним словно возвращалась память предков, прошедших ужасы войны. «Мы объясняем подобное явление как нежелаемое и неосознанное наследие травм от ужасных событий, о которых нельзя говорить (настолько они пугающи). Это травмы невысказанные, приводящие в смятение… проявляются в виде психосоматических расстройств, воспоминаний о травмах, перенесенных другими людьми» [72].

Контрольные вопросы и задания

1. Как вы можете проинтерпретировать данную цитату Я. Морено: «Жизнь – это вдох, импровизация – выдох души. Вдох приводит к появлению ядов (конфликтов), благодаря импровизации они снова выходят наружу. Импровизация позволяет бессознательному (не поврежденному сознанием) свободно расширяться. Это освобождение происходит не в результате постороннего вмешательства, а автономно. В этом состоит смысл психодрамы как целебной игры. Место глубинного анализа занимает глубинная продукция с намерением сделать болезнь осязаемой… Больной сам изживает свою болезнь. Повторение в иллюзии делает его свободным»? Что хотел нам донести мэтр психодрамы?

2. Найдите примеры из жизни великих людей, иллюстрирующие синдром годовщины, невидимую лояльность семьи.

3. Составьте геносоциограмму своей семьи.

4. Проанализируйте биографии Греты Лейтц и Анн Анселин Шутценбергер, составьте аналитическую таблицу.

Темы эссе

1. Моя «встреча» с Я. Морено.

2. Замещающие дети и дети-восстановители.

3. В гостях у моих детских переживаний.