Практическая работа по обитателям болота

Я сделала глупость. Большую, фатальную для меня и поворотную для дальнейших событий глупость. Я не вернулась в зал, чтобы сказать Кику и Айлару, где искать их друга, а пошла за ним сама. Глупая, глупая кошка.

Ночью все выглядит не так, как днем. Звуки, запахи, тени…

Стоило отойти от дома на полсотни метров, как заросли рассеяли свет из окон особняка и поглотили почти все звуки. Сейчас к моим услугам было лишь сияние луны, а вместо музыки развлекали трели птиц. Ветер качал ветви деревьев, заполняя тишину скрипом коры и шелестом листьев.

– Лель?.. – тихо окликнула я, вертя головой по сторонам.

Разумеется, шут не поспешил выскочить из ближайших же кустов и этим значительно упростить мне задачу. Еще немного походив и успев продрогнуть, я решила хоть и с опозданием, но побыть умной девочкой и вернуться в зал.

Увы, глупость уже имела первые последствия – я ухитрилась заблудиться. В трех соснах, как говорится, и недалеко от дома. Помня, откуда пришла, я энергично направилась туда, но уже через несколько минут заподозрила неладное, так как дворцовый комплекс все не появлялся и не появлялся.

– Вот же… – расстроилась я и села на ближайшую скамейку, стараясь уловить хоть какие-то звуки, чтобы понять, куда идти. Где-то в отдалении звучал смех, мужские и женские голоса и еще что-то, что с такого расстояния я не могла распознать. Радостно подскочила и, подобрав подол, рванула в ту сторону.

Вы знаете, что неуместная радость рождает поспешные действия? А о вреде поспешных действий, полагаю, все осведомлены…

Я почти выбежала на небольшую площадку меж деревьями и затормозила, разглядев, что на ней творится. Пройдя еще несколько шагов по инерции, я замерла, стараясь вновь запустить сердце и сделать вдох.

Посреди площадки стояла великолепная, несравненная в своей сверкающей красоте Серебряная Госпожа. Длинные светлые волосы, которые, казалось, впитали в себя лунные лучи, едва заметно трепал ветер, белое платье искрилось в полумраке, а тонкая совершенная кожа словно светилась изнутри. Совершенное создание. Великолепное, потрясающее… ужасное.

Ей так не шли обагренные в крови руки… этот цвет казался чем-то вульгарным, неправильным… изъяном на идеале. Как и улыбка на ее губах.

А у ее ног лежал тот самый парнишка со светлыми волосами, которого я видела на балу и который с обожанием смотрел на эту дивную дрянь!

И раньше его костюм был светлым. Без единого оттенка. А теперь он стал бело-красным. Красное было кровью, той самой, которая рубиновыми брызгами усеивала подол платья Хозяйки. Той, что молодым бурным вином не так давно наполняла жилы юноши, а сейчас была… везде. На ткани одежд, на ее руках, на мраморных плитах под ногами… растекалась диковинным узором.

Прикусив губы, я сделала осторожный шаг назад. Скрыться, убежать, не позволить меня увидеть.

Фортуна отвернулась.

Скрип камня под моими подошвами выдал меня.

Госпожа вскинулась, и я встретила ее слишком светлый взгляд, который был мне отчетливо виден, несмотря на пляшущие на ее лице тени деревьев.

Вокруг нее вспыхнул серебристый ореол силы, а губы изогнулись в предвкушающей улыбке.

– Интересно, – колокольчиком прозвучал голос женщины, и она сделала шаг вперед. Я зеркально повторила ее движение, но отступая, и чувственные губы Серебрянки исказила усмешка. – Ну, куда же ты торопишься, деточка? Мы еще даже не начали…

Бежать! Развернуться и нестись, как лань, достичь дома и затеряться среди гостей, найти Кика и прижаться близко-близко или кого-нибудь из Мастеров и спрятаться за ними, прислониться лбом к спине и поверить, что ничего плохого не случится. Лишь бы дальше… дальше от нее! Она вселяла такой ужас, что я даже двинуться не могла. Хотелось заскулить от ужаса, осесть на камни, сжаться в комочек и обхватить себя руками. Но я стояла и смотрела. Не с коленей. Хотя ноги дрожали так сильно, что казалось, что каждая секунда этой иллюзорной гордости последняя.

– Хм, какая отважная девочка, – мелодично пропела серебристая тварь, делая еще несколько скользящих шагов ко мне и останавливаясь буквально в метре. – И как же мне тобой распорядиться… Ты тронула сердце моего мальчика. – Она подняла окровавленную руку и с улыбкой оглядела ее. Перебрала длинными узкими когтями и безмятежно сказала: – А касаться его сердца позволено только мне…

Я, как зачарованная, глядела на ее пальцы… и понимала… как никогда отчетливо понимала, в каком смысле она употребила это выражение.

– Ну вы и…

Называть ее на «ты» я не могла… хотя это указало бы на мое пренебрежение. Мы часто допускаем панибратское отношение к недругам, желая их уязвить.

Я не закончила, да это и не требовалось.

– Кто? – с неподдельным интересом спросила светловолосая садистка. – Как ты можешь меня назвать?

– Безумная, – тихо отозвалась я и добавила: – Обреченная.

– Он попытается меня убить, – прищурила глаза Серебрянка и облизнула розовые губы. – Мой лучший мальчик непременно захочет до меня добраться. Но как же это сложно… увидеть меня, почувствовать запах… и не склониться. Он весьма ко мне привязан.