Практическое руководство по злу

— Целеустремлённость, — сказал он. — В глубине души все люди убеждены, что знают, в чём заключается истинная справедливость. И люди верят, что рано или поздно они сумеют её добиться.

У меня сдавило горло. Неужели он сейчас намекает именно на то, о чем я думаю?!

— Так скажи мне, Кэтрин Обретённая, — прошептал Блэк мягким, как бархат, голосом, — в чём, по-твоему, заключается справедливость?..

Едва прикоснувшись к лезвию своего ножа, он развернул его так, чтобы рукоять оружия оказалось обращённой в мою сторону.

— Как далеко ты готова зайти, чтобы ее добиться?..

Я ощутила на себе взгляды двух стражей с кляпами во рту, но меня не интересовало то, что они думают о происходящем. Я посмотрела Чёрному Рыцарю прямо в глаза, оглушённая грохотом собственного сердца. Только что на мою ладонь возложили жизни двух человек, и теперь, если я хотела погасить свет в их глазах, мне достаточно было просто сжать свою руку. Действительно ли я могла так поступить? Имела ли я право взять справедливость в свои руки? Их смерть от моей руки — ни что иное как казнь, и я прекрасно понимала это, вспоминая все проповеди, рекомые в Доме Света.

«Пять лет, — подумала я снова. — Всего пять лет — а потом они окажутся на свободе».

Мои пальцы сомкнулись на рукояти ножа. Я поднялась со стула, и глаза Джозефа расширились от испуга, когда я опустилась перед ним на колени. Не было никого иного в комнате, никого в мире, кроме нас двоих. Моя влажная от пота ладонь немного скользила по кожаной оплетке рукояти, я сжала её покрепче и вытащила кляп изо рта стража. Если я сделаю это, если я действительно пойду до конца, то я должна быть уверена. Я чувствовала на своей спине пристальный взгляд Чёрного Рыцаря, но дело было отнюдь не в нём. Дело было во мне, в решении, которое я собиралась принять. Всю свою жизнь я твердила себе, что рано или поздно я достигну вершин власти и использую своё положение, чтобы всё исправить. Чтобы сделать этот мир лучше. И вот мое желание привело сюда, в эту комнату, где я стояла перед двумя людьми, наделенная властью над их жизнью и смертью, заключённой в нескольких дюймах холодной стали.

— Ты ведь уже делал подобное раньше? — риторически вопросила я у Джозефа, отчасти и так уже зная его ответ.

Одно мгновение я видела стыд в его глазах, но потом он сменился на нечто, вызвавшее у меня отвращение. Словно бы этот человек больше не понимал, насколько ужасным было то, что он хотел совершить.

— Послушай, — быстро сказал он, — я не хотел! Все дело было в том, как она одевалась. Я имею в виду, какая приличная женщина будет разгуливать по ночам...

...Я перерезала ему горло.

Это не было полностью осознанным решением. Из-за того, что он сделал и что сказал, я просто решила, что он заслуживает смерти — и моя рука без всяких подсказок совершила необходимое движение. Кромка ножа расположена параллельно земле, острие рассекает артерии — точно так же, как у свиньи, освежеванной мясником на рынке. Может, если бы я чаще бывала в Доме Света, я бы позволила этому человеку сесть в тюрьму... Но всё, о чём я думала на самом деле: «Что произойдет, когда он выйдет? Когда он загонит другую девушку в тёмный переулок посреди ночи, и меня просто не будет рядом с ней?»

Я наблюдала, как кровь истекает из его горла, а он смотрел на меня так, будто я каким-то образом предала его. Я задавалась вопросом, должна ли я вообще что-то чувствовать. Печаль, сожаление, может, хотя бы тошноту от вида приближающейся смерти?.. А я думала о том, что он не покончил бы с той девушкой так быстро, как я с ним.

Когда я повернулась к сержанту, тот выглядел уже смирившимся. Он глубоко вздохнул и закрыл глаза.

Во второй раз я резала гораздо аккуратнее.

Некоторое время я продолжала стоять на коленях, и кровь капала на пол с острия моего ножа. Забавное это ощущение — когда убиваешь кого-нибудь. Ты ожидаешь звучания фанфар, рокотания грома вдали или сурового взгляда с Лучезарных Небес, давящего на твои плечи. А вместо этого всё, что я ощущала — легкую апатию. Моя ладонь была немного поцарапана оплёткой ножа из-за того, что я неловко держала оружие в процессе убийства, а на кофточке виднелись свежие брызги крови. Ну вот, теперь я убийца. Признаюсь, не такой я представляла себе эту ночь. Иронии в моих мыслях было маловато, но я всё равно улыбалась им, потому что ощущать себя бессердечной стервой было гораздо приятнее охватывающего меня оцепенения.

— Это всегда так чувствуется? — спросила я, всё ещё глядя на остывающий труп сержанта и кровавую улыбку, запечатленную на его горле.

— Когда хладнокровно исполняешь собственный приговор? — Чёрный Рыцарь стоял прямо за моей спиной, произнося эти слова. — Да, всегда.

Я кивнула и даже не сопротивлялась, когда он помог мне подняться на ноги.

— Они это заслужили, — решительно сказала я, глядя ему прямо в глаза.

Он не стал возражать.

— Они это заслужили, — шепнула я самой себе.