Практическое руководство по злу

— Бесхребетный, — заявил Кайрос с глубоким презрением. — Тебе не хватает ярости, Чёрный Рыцарь. Если бы ты ещё больше смирился со своей участью, то лизал бы сапоги Небесам.

Рыцарь, казалось, не особенно обиделся на оскорбления. Он не казался Анаксаресу человеком, которого легко задеть. Было бы крайне неприятно вести с ним переговоры.

— Есть разница между признанием возможности неудачи и принятием результата, — сказал праэс.

— То, что ты хотя бы допускаешь возможность поражения — уже отвратительно, уж прости, не говоря уже о том, что ты планируешь это, — прошипел Тиран. — Ты злодей. Мы не идём осторожно в ночь.

— Кладбища полны людьми, которые думали так же, — ответил Рыцарь. — Они сгинули, ничего не добившись.

— Ты строчишь на песке и называешь это наследием, — насмехался Кайрос. — Ничто из того, что происходит до или после тебя, не имеет значения — только решения, которые ты принимаешь сейчас. А те вещи, которые делаешь ты, я нахожу слабыми.

— Средства не имеют значения, — холодно сказал Чёрный Рыцарь. — Лишь результат является показателем.

— Я от всего сердца презираю тебя и всё, за что ты борешься, — с энтузиазмом заявил Тиран. — Будем работать вместе?

Анаксарес тихо подавился печеньем, которое грыз, полностью игнорируемый двумя другими собеседниками.

— Сейчас это лучшее решение, — признал праэс. — Империя не заинтересована в прямом вмешательстве. В глазах Её Ужасного Величества урегулирование предпочтительнее силами местных исполнителей.

— На самом деле вы хотите, чтобы принципат потерял предлог для крестового похода, — рассмеялся Кайрос. — Так каков план, мой дорогой друг? Мир с Никеей?

— Прекращение военных действий между участниками Лиги позволит вам переключить своё внимание на кого-то другого, — ответил Чёрный Рыцарь. — У вас не осталось никаких реальных выгод.

— И просто по совпадению, этот «кто-то другой» — присматривается к вашим границам, — размышлял вслух Тиран.

— Совпадение интересов — это не то же самое, что принуждение, — сказал другой злодей.

— Но и не так уж далеко, — заметил Кайрос и, подумав: — Как бы то ни было, Никея сейчас не заинтересована в мире. Они слишком толстеют на процеранском серебре и солдатах.

— Лишение их этого жира заставило бы их пересмотреть свою позицию, — сказал Рыцарь.

— Последняя битва, да? — засмеялся Тиран. — Это может быть интересно. Но у них так много героев, мой дорогой друг. Я в ужасе от того, что они могут со мной сделать. В конце концов, я всего лишь одинокий мальчик.

Дипломат отметил, что Кайрос не предпринял даже символических усилий, чтобы эта ложь звучала правдоподобно.

— Мы намерены снова вступить в бой с Белым Рыцарем и его шайкой, — сказал бледный человек.

— Я уже чувствую себя в большей безопасности, — зубасто ухмыльнулся Тиран. — Это так приятно — иметь друзей.

Чёрный Рыцарь невозмутимо кивнул.

— Писец скоро свяжется с вами, — сказал он, поднимаясь на ноги.

Мальчик равнодушно отмахнулся от этого замечания. Он подождал, пока праэс не окажется на краю платформы.

— Чёрный? — позвал он.

Мужчина оглянулся.

— Ты знаешь, я собираюсь предать тебя, — пообещал Тиран.

То, что тогда оглянулось на мальчика и Анаксареса, не было Именованным. Человечность соскользнула с этого лица, как вода с лакированной маски, не оставив абсолютно ничего — существо за этими глазами холодно оценивало их, рассчитывая срок их полезности и смерть, которая последует за этим. Они называли его Повелителем Падали, и дипломат наконец понял почему. Почему это… существо может напугать треть континента.

— Ты попытаешься, — ответил Чёрный Рыцарь. — Само собой.

۞

Дипломат ожидал, что они с Тираном уйдут после того, как другой злодей покинет лагерь, но они остались за столом. Кайрос всё ещё пил свой чай, гротескно оттопыпив мизинец.

— Чего мы ждем? — наконец спросил Анаксарес.

Был полдень, а от долгого пребывания на солнце у него всегда болела голова.

— Встречное предложение, — ответил Тиран.

Звук поднимаемой крышки чайника привлек внимание Анаксареса мгновение спустя. Над ним склонилась женщина, судя по её виду, из Вольных Городов. Длинные вьющиеся тёмные волосы, пышно выбивающиеся из-под кожаного капюшона её плаща, от которых, как он чувствовал, пахло духами даже с того места, где он сидел. Незнакомка держала в руке серебристую фляжку и наливала в чайник что-то похожее на процеранский бренди — она не останавливалась, пока жидкость не стала проливаться через верх, и только тогда налила себе чашку «чая». «Девять десятых, должно быть, спиртное», —подумалось Анаксаресу. И, вероятно, это было смертельно опасным пойлом, что.не помешало ей залпом осушить свою чашку и небрежно вытереть губы рукавом.

— Я не знаю, где ты берёшь мышьяк, Кайрос, но он неплох, — сказала она. — Очень легко перепутать с миндалём.

— Анаксарес, это Эйдэ, Странствующий Бард, — нежно улыбнулся Тиран. — Она здесь, чтобы манипулировать мной, как она это и делала в Делосе.

— Вы героиня, — заметил дипломат, поморщившись от удивления.

— Я умирающая с голоду, вот кто я, — пожаловалась Бард. — Передай мне печенье, будь добр.