Практическое руководство по злу

Лейтенант была старым другом из Крысиного отряда, и в прошлом он делил с ней спальник. В этом не было ничего, кроме зова плоти, и ни одного из них не интересовало что-то более серьёзное — с тех пор, как она оказалась под его командованием, это прекратилось навсегда. Оруженосец уже целый месяц весело называла его блудником, увидев женщину, выходящую из его палатки, и если она когда-нибудь сделает это рядом с Разбойником, то, скорее всего, об этом появится песня. Гоблин доказал, что может сочинять по-настоящему грязные рифмы, когда сочинил пасквили-частушки о Науке и волах Пятнадцатого, поэтому Хакрам стремился избежать ловушки всеми силами. Он взял за правило быть ещё более сдержанным с тех пор, как стал Адъютантом.

— Передай сообщение Науку, — сказал он. — Завтра мне понадобятся легионеры в качестве глашатаев. Предпочтительно Кэллоу. Численностью до отряда.

Она кивнула.

— И пошли кого-нибудь поговорить с Фэрьером, — добавил он через мгновение. — У нас есть двое высокоприоритетных заключённых, и я хочу, чтобы их держали отдельно друг от друга и от остальных солдат.

Среди них могли быть маги, и существовали незаметные способы предсказания. Лучше держать Высоких Лордов в неведении о том, что происходит в Лауэре, как можно дольше, иначе они начнут задаваться вопросом, как Пятнадцатый так быстро добрался до старой столицы. Короткая логическая цепочка довольно быстро приведёт к выводу, что они использовали Аркадию, а этот козырь лучше всего держать в секрете как можно дольше. В тот момент, когда Лорды поймут, что Пятнадцатый может отправиться прямо в Пустошь, даже не пересекая Благословенные Острова, они начнут принимать отчаянные меры. Слишком многие из них открыто присоединились к Дьяволисту, чтобы теперь не бояться жестокого возмездия. В этом отношении у Кэтрин была определённая репутация.

— Должна ли я подготовить для вас бумаги? — спросила Тордис.

Хакрам покачал головой. Его голые костяные пальцы сжались.

— Мне нужно провести один последний разговор сегодня вечером, — сказал он.

֎

Хакрам посещал Лауэр чаще, чем можно было представить, со времен восстания Льеса, но бывшая столица Кэллоу всё ещё была для него чужим городом. В отличие от Разбойника, который начал бы чувствовать себя как дома, стоило ему лишь пырнуть кого-то ножом в переулке где-нибудь в Калернии, Хакрам никогда не чувствовал себя здесь комфортно. Марчфорд начинал ощущаться как дом, хотя и не так же, как Пятнадцатый, но здешняя история никогда не позволяла орку чувствовать себя кем-то, кроме чужака.

Сколько сотен тысяч таких, как он, погибло, пытаясь пройти по этим улицам к Башне? Лауэр был бьющимся сердцем оккупации Праэс со времен Завоевания, но, несмотря на всё это, город всё ещё оставался кэллоу до глубины души, в отличие от других городов, где он побывал. Это не было похоже на Саммерхолм, где кэллоу прогуливались по улицам, поедая жареное мясо сонинке, а Праэс торговали на рынках со светлокожими торговцами, или даже на Марчфорд, где молодые вдовы теперь обменивались горячими взглядами с симпатичными легионерами, в то время как гоблины жульничали в кости с ветеранами в старых тавернах.

Даже Льес, в глубине юга, чувствовался… по-другому. В этом была разница, как между тагребом и сонинке: двоюродные братья, но не те, кто всегда хорошо ладили. Хакрам пришёл к выводу, что Кэллоу был не более монолитом, чем Праэс. Северные баронства к западу от Даоина были мало связаны с остальной частью королевства, занятые скотоводством и ткачеством, а широкие центральные равнины, окружающие Вейл, считали себя породой, отличной как от льесцев на юге, так и от крупных городов, граничащих с Серебряным озером.

Там были разделения, но более мелкие, чем в Пустоши. Они больше походили на Кланы, готовые ссориться между собой только до появления настоящего врага. Легионы Ужаса сами создали единство между этими старыми племенами, одно неудачное вторжение за другим.

Вдыхая зловонный городской воздух, Хакрам отбросил эти мысли и замедлил шаг, пока не оказался в центре перекрёстка. Он потянулся к своему Имени, ощущая его, словно надел доспехи и позволил их весу опуститься на плечи.

— Найди, — прошептал он про себя, и колесо завертелось.

Он выбрал проспект, к которому его подтолкнуло Имя, и пошёл вниз до следующего перекрёстка, где снова вызвал аспект. Движение было медленным, и дважды ему приходилось корректировать курс. Его цель передвигалась и заметила, что её преследуют: его уши уловили звук шагов по крышам, слишком громких, чтобы принадлежать гоблинам. Ему потребовалось половина колокола, чтобы оказаться в той части города, которую Кэтрин называла Стороной Доков, хотя формально это были несколько безымянных районов.