Более того, если такова природа проявлений, то и сам ум, воспринимающий их, с безначальных времен тоже свободен от крайних умопостроений. «Ограничивающие концепции» – это все, что искусственно создано умом. Как сами явления в своем истинном состоянии неподдельны и свободны от всего надуманного, так же неподделен и ум, который их осознает. Если в уме присутствуют ограничивающие концепции, то мы верим, что вещи либо наверняка существуют, либо вовсе не существуют. Думая о каком-либо объекте, мы уверены, что он либо постоянный, либо непостоянный. Крайние умопостроения – это и материализм, и нигилизм. Кажется, что наш сансарический, обусловленный ум, обманутый своими привычными схемами восприятия, постоянно впадает в ту или иную крайность. Чтобы развить абсолютный Просветленный настрой, нам нужно понять, что даже сам ум свободен от этих непреодолимых противоречий.
«Субъект и объект» в моей версии английского перевода следует понимать как дуализм – стремление определить ум как «то, что воспринимает, осознает все явления», а объекты – как «то, что воспринимается»; при этом предполагается, что воспринимающий и воспринимаемое отделены друг от друга. Нам необходимо знать и видеть, что ум сам по себе вне такой двойственности. Способность концентрироваться на таком состоянии истины – это практика Бодхисаттвы.
Если мы стабилизировали свой ум и нацелили его на такое понимание, на такой путь, теперь в нашей повседневной жизни практикующих буддистов нам придется справляться с возникающими помехами. Две наиболее распространенные из них – это очень приятные и очень неприятные объекты. В первую очередь автор касается приятных переживаний и подсказывает, как научиться избегать ловушки привязанности.
Строфа двадцать третья
Привлекательные объекты – в точности как яркие летние радуги. Радуга в небе выглядит разноцветной и прекрасной, но мы знаем, что как бы ясно мы ее ни видели, она не существует в действительности. Таковы и заманчивые вещи, встречаемые на пути, – не давайте им сбить вас с толку, не попадайте в эту ловушку мнимой реальности. Их следует избегать, применяя методы, подобные изложенному в примере с радугой.
Все дело в том, что при встрече с приятными переживаниями немедленно включается наша привычная склонность воспринимать их как чистые, радующие, постоянные и обладающие устойчивой «самостью», или независимым существованием. Как только эта идея ясно возникает в уме, мы тут же за нее цепляемся. Это касается всевозможных объектов – форм, звуков, любых других проявлений.
Вот почему мы попадаем в эту ловушку привязанности – из-за этих четырех концепций.
Необходимо прежде всего определить и прояснить эти концепции, чтобы легче было ослабить цепляние.
Во-первых, мы воспринимаем эти проявления как чистые. Имея дело с привлекательными объектами, будь то изысканные формы или что-либо еще, мы полагаем, что они пребывают в своем чистейшем состоянии. Но стоит нам начать критически их исследовать, они растворяются. Во-вторых, мы автоматически считаем, что они приносят радость, а в-третьих, что они неизменны. Но если вспомнить поучение о непостоянстве, мы обнаружим, что их природа изменчива, – и разве можно в мимолетных вещах найти источник постоянного счастья?
В-четвертых, мы привыкли думать, что и мы сами, то есть воспринимающий, и наши объекты восприятия обладают собственной независимой сущностью. Наш долг – осознать, что в них нет никакой истинной сущности, или «самости». Применяя эти методы, мы сможем избегать привязанности, отказываться от нее.
Следующий стих – о том, как не зависеть от неприятных объектов.
Строфа двадцать четвертая