Практика дзэн

Как совершается «трансцендентное» познание. Изучая эволюцию живых существ, мы видим, что из хаоса появляется пульсация жизни — и обособляется в двух направлениях: с одной стороны, жизнь вырабатывает ощущение, которое познает внешний мир, с другой, она создает сродство с возрастающей сложностью внешнего мира. В начале структура агента, например, амебы, очень проста; аналогичным образом и сравнительно проста ее жизнь в окружающем мире, но постепенно структура обеих сторон становится более сложной. Ощущение и ощущаемый мир в основе своей обладают одинаковой природой; в течение эволюции они находились во взаимодействии друг с другом, чтобы прийти к своему нынешнему биологическому, психологическому и социальному состоянию; они никогда не были изолированы друг от друга. Ощущение по природе своей является «мирским». Поэтому, когда первый нэн работает независимо от вмешательства третьего нэн, он приходит в прямое соприкосновение с внешним миром, и последний узнается в чистом виде, таким каков он есть.

Философы-идеалисты, кажется, бессознательно приняли ту точку зрения, что ощущения и восприятия должны развиваться независимо от внешнего мира, а потому изолированы от него. Таким образом, они приходят к естественному заключению, что ощущение не в состоянии осуществить трансцендентное познание внешнего мира.

Идея о том, что ощущение и восприятие с самого начала были связаны с окружающим, что по своей природе они могут в процессе познания правильно отображать внешние объекты, все еще может встретить возражения со стороны какого-нибудь педантичного философа, как неадекватная и неоправданная. Однако, разве эта идея не подтверждается суждениями здравого смысла? Даже убежденный идеалист пользуется такими суждениями в повседневной жизни и обращается с вещами, которые видит и трогает, как с существующими во внешнем мире. Интересно, например, замечание Виттгенштейна, когда он услышал доказательство существования внешнего мира, данное Муром: «Эти философы, которые отрицали существование материи, не желали отрицать тот факт, что я ношу под брюками подштанники». Когда мы анализируем подобные проблемы в терминах первого, второго и третьего нэн, мы приходим к заключению, что выводы здравого смысла правильны, и мы можем понять, почему здравому смыслу следует пропускать мимо ушей то, что говорят философы.

Когда моя рука касается чашки на столе, мое тактильное ощущение (первый нэн) получает импульс от чашки и понимает, что здесь находится внешний объект. Отрицать это невозможно. Затем второй и третий нэн узнает и наличие первого нэн, и его познание существования внешнего объекта. Разве этого недостаточно? Истина всегда проста. Существование внешнего объекта уловлено тактильным ощущением, первый нэн, и этот первый нэн и его содержание узнается вторым и третьим нэн; происходит понимание спонтанного познания внешнего объекта в трансцендентном смысле. Именно это ежесекундно совершает здравый смысл.

Фактически все разнообразные свойства чашки не становятся известными мне сейчас же. Но я могу углубить свое познание чашки, прибавляя к нему многие другие ощущения, возникающие при рассмотрении чашки под разными углами зрения. Ошибочное понимание можно исправить, пересмотреть. Иными словами, мое знание чашки углубляется. Правильное знание есть правильное познание, и знание может быть пересмотрено благодаря непосредственному опыту. Мы не можем только подвергнуть его возможности пересмотра. Очевидным примером познания, подвергшегося пересмотру, являются взаимоотношения между людьми. Человек — сложное существо. Его познание углубляется долгими наблюдениями, производимыми под различными углами. Долгое знакомство с человеком, с которым я раньше не мог подружиться, вполне способно вызвать дружеское чувство: «Вот друг!»

Третий нэн. У обыкновенного человека третий нэн страдает от своего собственного иллюзорного стандарта мышления. Он мучается от чувства покинутости, смотрит на объекты в контексте принадлежности, он всегда чего-то боится, всегда охвачен заботами. Он эгоцентричен и таскает за собой мусорное ведро, в котором хранит ненависть, глупость, невежество, страх, жадность, зависть и тому подобное.

Как я уже упоминал, ребенок может наслаждаться зрелищем падающих листьев, полетом пчелы в солнечных лучах и т. д., а взрослый на это не способен. Он не видит красоты чашки на столе, а видит в ней только полезный предмет. Может быть, эту чашку принесла ему жена, может быть, он смотрит таким же образом и на жену. Один друг рассказал мне историю, иллюстрирующую подобное понимание: «Однажды, — сказал он, — я услышал, что ко мне домой с визитом едет важное лицо. Я поспешно принялся подметать комнаты и приводить вещи в порядок. Жена упрекнула меня, сказав: «Подметать — это мое дело, пожалуйста, идите в главный зал и примите гостя». Я отдал ей веник, как бы желая привязать его к руке. К своему изумлению, я внезапно понял, что обращаюсь с женой, как с веником. С того времени я оценил пословицу: «Мужчина думает о жене, как о ручке метлы».