Практика лунных дней, или Луна от сердца к сердцу

Даже окружающий мир остановился и замер в этом переживании. Он уже не жил своими мириадами отдельных жизней – крупицами пыли в воздухе, копошащимися букашками и червяками, лепестками, листьями деревьев, каплями воды, порывами ветра, Солнцем, месяцем, языками пламени, пеплом и т.п. Все это на это время вдруг осознало себя не только собой, но и чем-то высшим. И понятно стало, почему Все-Вышний, русский язык хорошо передает. Вот эта локальная часть пространства жила этой высшей жизнью этой высшей личности.

Я уже просто ничего не делал. Я лег прямо у кострища, подложив под голову чурбачок и лежал, пребывая в этом состоянии. Искал какие-то свои параллели, какие-то зацепки пытался сформировать в сознании, чтобы запомнить хоть что-то из этого всего. И заметил, что все это у меня больше всего откликается золотой осенью, нашей сибирской золотой осенью, временем Световита, его светом, цветом Неба времени золотой осени, запахом того леса. Вот то погранично-исчезающее Световитовское время.

Еще, что удивительно, это пепел. Во-первых, он стал в конце чисто белым. Мягкий, нежный, исчезающий. Я собрал себе немного этого вибхути, пока он не исчез совсем. Во-вторых, к вечеру и он исчез, ничего не осталось, только старые черные угли от кострища, которое на этом месте жгли до меня родственники. Интересно, что они даже не догорели в моем костре. Хотя дрова те же самые, из одной поленницы. И к вечеру как и не было моего кострища на этом месте, даже пепла не осталось…

После церемонии я на сильном уже измоте физического тела, а высшими телами продолжая пребывать и жить с Ним, Им, или Он мной, пошел на 2 этаж, лег и попробовал уснуть. Но я не смог уснуть. Из высших тел состояние начало осаждаться и я увидел, прямо именно увидел, что ОНИ ВСЕ ЖИВЫ, и что СМЕРТИ НЕТ. И тут меня просто пробило на рыдания, безостановочное рыдание, ни от горести, ни от радости, просто как реакция на это осаждение и сопутствующие ему открытия, впитывание состояния телами. Все живы. И тётя Люба, и бабушка, и дедушка, и дядя Толя, и тетя Люда, и дядя Вова, все-все. Они все живы. И кто ушел, и кто не пришел еще. И не так, что они, умершие, меня где-то ждут, нет, я не могу этого выразить словами, это осознание. Единственное, что я могу сказать, и повторял постоянно тогда, как мантру: ОНИ ВСЕ ЖИВЫ и СМЕРТИ НЕТ.

Потом я увидел, что НИЧЕГО НЕ БЫЛО, в том же смысле. Юрка не вырос и не уехал, Наташа никогда не уходила, мои дети никогда не были со мной в разлуке, и дальше, дальше, не было ничего, ни "плохого", ни "хорошего", не было именно в том глубинном смысле.

Всё это шло, шло, вместе с рыдающим телом, которое то вставало, то ложилось, то подходило к зеркалу и вглядывалось в свое отражение. В какой-то момент я подумал – так вот, что они называют майей, это никакая не иллюзия, не обман, не пустота… Потом я все-таки спустился, вышел из дома, умылся из бочки дождевой водой и тело, совсем уставшее, погрузилось в дрему.

Долго я не проспал. Встал, попробовал чем-то позаниматься по хозяйству, почитать, ничего не получалось, все не то. Я просто сел и понял, что душа меня зовет, и она зовет меня во вполне определенные места. Я минут 15-20 помучился и в итоге сдался, взял кедровых шишек, нож и пошёл, было уже около 17:00. А пошел на ту самую лесную дорогу, в те места, на те поля19. Через мое медитативное место по лесу до просёлочной дороги "Басандайка – Заречное". Выхожу на эту дорогу и по ней до Заречного, а оттуда по просеке мимо Таловских чаш обратно. Душа хотела мне кое что показать, а телу явно было нужно усвоить и ассимилировать опыт в движении, впитать все осознания в кости. И я пошёл.

Я шёл не спеша, ел разную душистую лесную ягоду, вдыхал потрясающие ароматы вечернего леса, очень разные на разных участках, слушал птиц. Где-то далеко шумела жизнь человеческая, ветер доносил то звуки где-то пробирающегося трактора, то проходящего поезда. Я шёл по этой своей Дороге абсолютно один. И эта земля, она рассказывала свои тайны. Она показала мне свою просветленную сторону, то, что сокрыто за этой тотальной, беспросветной глушью и глухоманью. Я не преувеличиваю, каждый метр – Божественен.

Я только и делал, что фотал на свой старенький телефон, понимая, что, конечно, мало, что я смогу передать, что это только для меня сейчас. И что увидеть эту внутреннюю сторону материи, эту Божскую её ипостась, можно только когда ты сам Божский. И как в волшебном блюдечке, по которому катится наливное яблочко, я все это видел.

Вот, смотри, видишь это болото? Это Велес. А вот эту ель? Это тоже он. А вот сосны и Перун. А вот величие человеческого Духа, который пробил Дорогу сквозь эту глухомань, сам того не понимая, какие космического масштаба дела он свершил. А вот уходящая в дымку дорога – это Путь млечный. А вот Небо, смотри, вот он здесь, Всевышний, это не метафора, это Он. И опять в одном месте накрыло переживание ОНИ ВСЕ ЖИВЫ и СМЕРТИ НЕТ. А вот тут Шива, вот он, сама даль – это Он. В общем, вот так я и шел по этому Пути…