Практика по Магловедению

— Некрасиво в присутствии человека называть его «он», — тоном отца сказал Драко. Повернувшись к Снейпу, юноша свесил ноги с кровати, и профессор заметил на его члене любовно нарисованные цветочки из сливок. Чувство, подозрительно похожее на ревность, укололо тонкой ядовитой иглой сердце Северуса Снейпа.

— Я принес зелье для восстановления памяти, — холодно сказал он, отгоняя непрошенную мысль о слизывании цветочков. — Но я так понимаю, можно было не утруждаться.

— Мерлин! Северус, у вас и вправду есть это зелье? — вскочил Локхарт. Снейп метнул взгляд на обнаженного мужчину, и еще одна нехорошая игла уязвила его сердце: ревность была небезосновательной. Можно сказать, имела достаточно веское основание, мрачно подумал он.

— Вам оно не нужно, как я понял, — вежливо произнес Снейп, избегая смотреть туда, куда уже опрометчиво посмотрел.

— Не мне. Лонгоботтомам, Фрэнку и Алисе! У вас хватит на двоих?

— Мне нет дела до Лонгботтомов, — буркнул Снейп.

— Северус, не притворяйся хуже, чем ты есть! — воскликнул Драко. — Раньше мне было плевать на Лонгботтомов, но я не задумывался, как страшно, когда близкий человек тебя не узнает… И Гилли тебя просит, и я прошу. Ну пожалуйста, — он вдруг встал, подбежал к профессору и обнял его за шею, безжалостно измазывая сливками любимую мантию Снейпа: — Мы оба тебя просим!

— Хорошо, хорошо, — поспешно сказал Северус, отталкивая от себя Драко, пока тот не почувствовал нездоровый интерес к происходящему некой части его тела, этой самой мантией скрытой.

— Спасибо, — обрадовался Драко. Он вдруг полез в какой-то пакет возле кровати, выудил оттуда еще один тюбик сливок и протянул его Северусу: — Держи. Это для Гарри, — сказал он.

Чувствуя себя последним идиотом, Снейп спустился вниз, где полулежал в плетеном кресле подвыпивший Люциус, в блаженстве покуривающий загадочное сухое зелье.

— Наливай, — обреченно сказал Снейп.

*****

Теплоход «Симфония» издал низкий протяжный гудок и неторопливо отошел от Вестминстерского причала. Вслед отплывающему теплоходу доносились звуки провожающего оркестра.

Гарри и Северус стояли на палубе, опираясь на фальшборт, и глядели вниз на сверкающую воду в отражениях огней. Гарри положил свою ладонь поверх руки Снейпа.

— На каждой практике ты обещал мне эту прогулку. Почему? — с любопытством спросил он. — Почему теплоход, а не Лондонский Глаз, к примеру?

Северус вздохнул.

— Помнишь, я сказал тебе, что давно… думаю о тебе. На самом деле ты был в моих мыслях с той секунды, как переступил порог Большого зала. Но однажды, когда я перестал видеть в тебе только ребенка…

— Когда это? — Гарри сжал пальцами его руку. Он больше не глядел на огни вечернего Лондона. Он смотрел в лицо Северуса, тонул в черных печальных глазах, околдованный странной нежностью и горечью, спрятанной в самой глубине.

— Тремудрый турнир, — сказал Снейп. — Я не знал, что я чувствую к тебе… до этого не знал, Гарри, — он вдруг схватил юношу за плечи и сжал почти до боли. — Я чуть не обезумел, пока ты испытывал судьбу в проклятом турнире! И потом чуть не сошел с ума, когда понял… что ты для меня значишь, — тихо добавил он и прижал к себе юношу, так крепко и нежно, что Гарри вдруг подумал — если бывают на свете счастливые люди, то он — один из них.

— Мне казалось, ты совсем на меня не смотрел, — прошептал Гарри. Он лег щекой на грудь Северуса, касаясь треугольника нежной кожи в вырезе рубашки. — Ну, а при чем тут теплоход?

— Когда турнир закончился, я аппарировал в Лондон… — Северус замялся, отгоняя воспомниания о гей-клубах и безуспешных поисках зеленоглазых четырнадцатилетних мальчиков. — Не знаю, зачем, я просто взял билет на «Симфонию»… Стоял на этой самой палубе и не мог ни о чем другом думать, только о тебе, Гарри. И пообещал себе, что когда-нибудь ты разделишь со мной… эту красоту, — вздохнул Снейп, навязчиво думая о другом.

— Только красоту разделить? — улыбнулся Гарри, любуясь, как порывистый ветер играет с волосами Северуса. — А каюту?

— Гарри, — Северус обнял его и прошептал в самое ухо: — Я знаю, что ты хочешь. Но еще я точно знаю, что ты боишься этого, — совсем тихо добавил он.

Гарри открыл рот. Его глаза испуганно расширились, он так растерялся, что не сразу нашелся, что сказать.

— Откуда ты … как ты узнал? Противный хитрый легилиментор! — он спрятал лицо на груди Снейпа.

— Я не использовал легилименцию, — покачал головой Северус.

— Как ты тогда узнал? Я приставал к тебе по всем правилам! — с обидой сказал Гарри.

Снейп криво улыбнулся.

— Может, поэтому и узнал. Не надо по правилам, в любви нет никаких правил, — он запустил пальцы в волосы Гарри, и юноша почувствовал столько нежности в этой простой ласке, что из его груди вырвался вздох облегчения.

— Драко такой опытный, раскованный, — он поднял на Северуса взволнованный взгляд: — А я — трус…