Практика рационально-эмоциональной поведенческой терапии

Если групповой процесс идет хорошо и члены группы достаточно последовательно обсуждают свои проблемы и работают над ними как в группе, так и дома, мои интервенции в отношении группового процесса относительно редки. Но я часто задаю вопросы, даю советы, бросаю вызов и конфронтирую с членами группы по поводу их индивидуальных проблем. Я активный учитель, оппозиционер, пропагандист, вдохновитель и генератор домашних заданий, я обычно говорю больше, чем любой другой член группы в течение сеанса. Однако я стараюсь не читать длинных лекций и занимать эфир слишком долго. Поэтому мои комментарии и вопросы часты, но кратки. Несмотря на то что я легко могу справиться с ведением группы без какой-либо помощи, поскольку Институт рационально-эмоциональной поведенческой терапии в Нью-Йорке еще и тренинговый институт и мы хотим, чтобы обучаемые нами тренеры могли вести группы самостоятельно, мне обычно помогает один из наших тренируемых, который присутствует в группе со мной первые полтора часа каждого занятия, а остальные дополнительные сорок пять минут проводит самостоятельно. Ассистента также учат тому, чтобы он делал активно-директивные интервенции, но и не занимал долго «сцену» и поощрял интервенции участников группы. Несколько членов в каждой группе обычно становятся очень активными мастерами интервенции, но если они слишком сильно увлекаются, я тактично поправляю их. И ассистент, и я особое внимание обращаем на молчаливых участников и постоянно побуждаем их высказываться чаще и больше про проблемы других. Если они упрямятся или сопротивляются, мы очень часто даем им задание высказываться минимум три раза за каждый сеанс о проблемах других участников.

Ориентация на «здесь и сейчас»

Я все время показываю участникам, что их поведение в группе часто — но ни в коем разе не всегда — отражает их поведение и проблемы в обычной жизни. Так, если один член группы говорит с другим резко, я могу сказать: «Мэри, похоже, ты сердишься сейчас на Джоан. Ты выражаешь несогласие с ее поведением, которое тебе, видимо, не нравится? Или ты, как я слышу, ругаешь ее за то, что она ведет себя таким образом?» Если Мэри осознает свой гнев по отношению к Джоан, я (или другой член группы) могу спросить: «Что ты говоришь себе прямо сейчас, чтобы заставить себя злиться? Что ты требуешь от Джоан?» Если Мэри отрицает, что она гневно придирается к Джоан, я могу спросить группу: «Что вы думаете и чувствуете по поводу реакции Мэри на Джоан? Может быть, мне кажется, что она злится, или вы чувствуете это тоже?»

Мы получаем реакцию группы на Мэри, и если группа согласилась, что Мэри злится на Джоан, мы возвращаемся к вопросу: «Что ты говоришь себе прямо сейчас, чтобы заставить себя злиться?» Группа и я также пытаемся помочь Мэри понять, что и в своей повседневной жизни она не всегда осознает свой гнев и что она требует от того, на кого злится, то же самое, что требует от Джоан во время группы.

Если опять-таки Тэд дает только практические советы другим членам группы и никогда не стремится помочь им понять и оспорить их саморазрушающую философию, благодаря которой они делают себя несчастными, я, мой ассистент или другой член группы можем ему сказать: «Послушай, Тэд, ты только что проигнорировал перфекционистские требования Гарольда, которые заставляют его отказаться от работы над романом, который он пытается написать; вместо этого ты даешь ему практический совет записаться на писательские курсы. На мой взгляд, ты очень часто делаешь это в группе. Не может ли быть так, что и в своей обычной жизни ты не замечаешь и не оспариваешь свои иррациональные взгляды, а только ищешь практические способы действовать лучше вместе с этими иррациональностями так, чтобы тебе не нужно было бороться с ними и отказываться от них?»

Работа с трудными членами группы

Один тип трудного члена группы — это тот, кто мешает групповому процессу, например, Мэл, который перебивал других и говорил, что они мало чего стоят, если не могут измениться, и часто монополизировал внимание группы. Другие члены группы и я указывали ему на это несколько раз, но он продолжал вести себя вызывающе. Поэтому мы настоятельно попросили его остановиться и подумать, что он говорит себе, когда, к примеру, перебивает других.