Практика в преисподней

Шустрые искорки расползлись, проверяя магический полог на прочность, но, куда бы они не тыкались, нигде ничего похожего на изъян не наблюдалось. Да, все же дед далеко не дилетант в своем ремесле. Через минуту поисков я почти отчаялась и мысленно заскулила. Как вдруг один из муравьев что-то нащупал — совсем микроскопическую щелку, но… Усилием воли уменьшила муравья-победителя, и он беспрепятственно пролез в магическую брешь. Ура! Еще бы не засекли меня за столь постыдным занятием! Поставила на вход в кабинет свою защиту, на случай незваных гостей, а сама обратилась в слух.

Видеть глазами искорки я могла тоже, но смотреть в целом было не на что. Ну, сидят два мужчины. Ну, пьют чай. Ну, разговаривают. А вот о чем они разговаривают за этим самым чаем, это вопрос другой. Важный и чертовски любопытный.

— Значит, никого? — спросил Фонтей.

— Никого.

— Да, ситуация. Я надеялся, что хоть какую-то зацепку турроны нам оставят, — нахмурился Элазар и поставил свою чашку на стол. — А что на счет Федорицких?

— Ищем.

— Филипп — большой пройдоха, хитрец и интриган, но не предатель. Слишком теплое место он занимал среди магов, чтобы вот так рискнуть всем. — Чародей вскочил и нервно заходил по комнате. — Ты не смотри на меня. Чай-то пей.

— Я пью. Спасибо. — Кремер откусил пирожок и запил его чаем.

— Нравится? — поинтересовался дед.

В своей манере поинтересовался, с подвохом. Я успела хорошо его изучить. И вдруг подумала, что умница и молодец сегодня вовсе не я. Меня словно здесь ждали, без меня не начинали беседовать. Уж не экзамен ли я сдаю на взлом магической защиты?

Напряглась — не без этого, но подслушивать не перестала. Оказалось, что просто не могу так поступить.

— Что? — Кремер не расслышал вопроса. — А, да. Очень вкусно.

— Внучка моя, говорю, нравится? Ксения? — ну, точно! Знал старый хитрец, что я обязательно полезу подслушивать! Знал и ждал!

Кремер закашлялся, подавившись пирожком. Вообще, людей, то есть этих… магов предупреждать же надо! О чем только родственничек думает? Итак надежда на любовь относительно призрачная, а если подавится, то ведь совсем никакой не будет. Но любопытство уже подняло голову, насторожилось и сделало охотничью стойку.

— Не понимаю, почему вы об этом спросили, магистр, — наконец, ответил лорд бывший куратор.

— Не понимаешь? — Элазар вновь опустился на свой пуф прямо напротив Кремера. — А я понимаю и вижу гораздо больше, чем мне стараются показать. Живу давно. Так вот, внучка у меня одна, а я проверял и поисковик запускал. Только Ксении передался мой дар, только в ней течет кровь великих охотников на гефов! И мне не безразлична ее судьба. Понял?

— Понял. — Глаз лорд куратор не опустил, но и отвечать на вопрос не спешил тоже.

— Так нравится тебе Ксения? — очень серьезно спросил дед.

— Очень.

— Так женись! Чего тянуть-то?

У меня вся кровь прилила щекам, я почувствовала, как загорелись сначала они, а потом и уши. Сердце стучало так сильно, что его пульсация отдавалась даже в кончиках пальцев. Не знаю, какой ответ я ждала, но затаила и без того сбившееся от волнения дыхание.

— Не могу. И на это есть две причины.

А вот теперь, казалось, мое бедное сердце стало пропускать удары.

— Ты ее не любишь? — и если бы не знакомая ухмылка, то я бы подумала, что Фонтея и правда интересует этот вопрос, но похоже он просто направлял разговор. Только вот для чего. Скорее, не для чего, а для кого. Это для меня сейчас расставлялись точки над «i». Чтобы я выкинула лорда куратора из головы и не питала ложных надежд.

— Не в этом дело.

— А в чем?

— Дело в том, что я несвободен, и это одна из причин, — вздохнул Кремер. Было хорошо заметно, что разговор для него совсем непростой.

Фонтей рассмеялся.

— Любую помолвку можно расторгнуть. Любую!

— Но не мою. Я связан не только устными обязательствами, но и магической клятвой.

— Что-о-о? Мальчик, как же ты допустил это?

— Иногда обстоятельства выше нас.

— Ты любишь мою внучку? — повторил с нажимом Элазар.

— Люблю. Ксения для меня, как воздух, как глоток воды в пустыне, она для меня… — Кремер откашлялся и на миг замолчал. — Именно поэтому я минимизировал наши встречи, потому что видеть ее и знать, что мы никогда не будем вместе это больно.

— Ради настоящей любви можно пойти на многое, даже обойти магическую клятву. В конце концов, на Кавецкого можно надавить, и он вернет данное тобой слово.

— Я поклялся не ему.

— Хмм. Кому же тебя угораздило принести столь страшную клятву?

— Его уже нет в живых, поэтому и клятву не вернуть.

— Ты поклялся отцу? — в ужасе почти прошептал Фонтей. — Но как же… Я изучил историю твоего рода. Марсия я не знал лично, но он производил впечатление мудрого человека. А уж в том, что отец любил тебя, сомневаться не приходится. Это доказывают его поступки. Что же произошло, если он решился потребовать с тебя такое?