Практикантка

— К счастью, нет, хотя поначалу медики подозревали повреждение мозга. Первый лечащий врач в этом даже не сомневался. Надо сказать, этот мужчина был одним из лучших врачей Ордена, к его мнению прислушивались. Правда, он недолго тобою занимался, вскоре вынужден был отказаться от такой работы по весьма уважительной причине.

— Вы допустили в Монастырь мужчину? — удивилась Лина.

— Пришлось, — вздохнула настоятельница. — Твое состояние было просто ужасным. Если бы на месте событий не оказался сильный экстрасенс, мы бы тебя не спасли. Ты твердо намеревалась умереть, несколько раз останавливалось сердце и дыхание. Даже реанимацию боялись делать — у тебя были сломаны ребра, при этом повреждено легкое. В общем, намучились с тобой изрядно. Этот профессор так и не понял, каким образом ты дошла до такого жалкого состояния. Поначалу он вообще считал, что твое существование на этом свете — медицинский курьез. Он так и норовил поскорее отправить тебя к патологоанатому на детальное изучение, мечтал об этом до того самого момента, как ты воткнула в него иглу от капельницы, вытащив ее из своей вены.

— О господи!

— Не переживай! — отмахнулась Мюллер. — Глаз ему смогли спасти, а я клятвенно заверила это светило медицины, что мои воспитанницы не страдают от СПИДа или других заразных болезней. Правда, лечить тебя он больше не в состоянии: у него развилась устойчивая фобия по отношению к воспитанницам Монастыря.

— Почему я это сделала?

— Ты внезапно очнулась настолько, что начала буйствовать, твердо намеревалась куда-то идти и кого-то преследовать.

— Ничего не помню! — клятвенно заверила Лина.

— Не бойся, никто тебя не винит, — заверила ее настоятельница. — Правда, с тех пор тебя крепко привязали и хорошо зафиксировали руки. Хоть они и сломаны, но все же представляют немалую опасность для окружающих.

— Что со мной? — наконец решилась поинтересоваться девушка.

Настоятельница успокаивающе улыбнулась:

— Не беспокойся, все в порядке. Ты не осталась калекой или уродиной.

— Говорите все, — твердо произнесла Лина. — Я выдержу, не испугаюсь.

— Как хочешь, — согласилась Мюллер. — У тебя пневмония и легкое заражение крови. Переломы трех ребер и обеих рук, закрытое повреждение левого легкого. Бедро пробила очень неприятная ржавая железка. Рана от нее крайне грязная, с ней возятся до сих пор, но особой опасности нет, одноногой ты не останешься. Еще одна нехорошая отметина на голени; ты ее сильно запустила, оттуда пошло заражение, но все уже позади.

— У меня не было медикаментов и времени заниматься этой раной, — пояснила Лина.

— Ясно, — кивнула настоятельница. — Было еще несколько свежих ран на спине и плечах, но особой опасности они не представляли. Умереть ты норовила главным образом из-за потери крови и злоупотребления стимуляторами, вызвавшими сильнейшее обезвоживание и токсическое поражение. Врачи клятвенно заверяли, что с таким диагнозом ты давно должна быть в морге.

Чуть помолчав, Лина осторожно спросила:

— Больше ничего?

— Нет, если не считать царапин и ушибов, то все. Наши врачи — лучшие в мире, через несколько месяцев у тебя даже шрамов не останется. Эксперты попросту отказываются верить, но это неоспоримый факт — ты выжила в настоящем аду. Там землю выжгло на полметра вглубь, а у тебя даже волосы целые остались.

— Правда?

— Честное слово. Врач хотел их срезать, но я не позволила.

— Зачем ему это было нужно?

— Алина, они у тебя в грязную мочалку превратились, слиплись в один комок, смешавшись с глиной. Вымыть их до конца так и не удалось, твои волосы похожи сейчас на длинную щетину.

— Понятно, — улыбнулась девушка, — а я-то думаю, почему так сильно голова чешется. Как там, в тайге?

— Не беспокойся, все нормально. Бомбежка основательно выжгла всю долину; отдельных ракшасов, не успевших до нее добраться, уже наверняка повылавливали с помощью боевых экстрасенсов и астрального разведчика.

— А почему так долго? — горько спросила Лина. — Ведь они без всяких помех собирались там несколько дней?

— Так получилось. Астрал был сильно возмущен, нашим спецам было нечего там делать. А кроме того, абсолютно все было против нас. Ты даже не представляешь, как настойчиво мы тебя искали. Но без толку, тебе не везло абсолютно во всем.

Лина нерешительно произнесла:

— А врачи ничего не нашли во мне странного, необычного?

Настоятельница покачала головой:

— Алина, в эти дни ты довольно часто бредила. В эти моменты я старалась не подпускать к тебе врачей, чтобы не трепали языками. Мне частично понятны твои опасения, но не переживай, сила умирающих ракшасов ничем тебе не навредила, скорее наоборот — без нее ты бы не выжила.

Чуть помедлив, Мюллер добавила:

— Твои глаза поменяли цвет. Теперь они не карие, а серые. Но такое может произойти от шока или стресса. Других странностей нет.

— Вы много слышали?

— Вполне достаточно, — заверила настоятельница.

— Тот демон, которого я преследовала, — что с ним?

— Исчез. Скорее всего, он вернулся в свой мир, иначе мы бы нашли камень Истинного Мира.

— Мне смутно вспоминается, что я была слепа, но смогла его ранить ножом.