Праотец Мосох

Основная доля металлических предметов СТТФ обнаружена в пяти крупных некрополях, три из которых находятся к западу от Урала — Сейма в низовьях Оки, Турбино под Пермью и Решное на Оке, а два — к востоку — Ростовка под Омском и Сатыга на таежной Конде, а также в святилище — Канинской пещере на Печоре. Отдельные металлические орудия сейминско-турбинских типов находят от Монголии до Финляндии и Молдавии. Все эти вещи оказались разбросаны по гигантской территории примерно в 3 млн. кв. км^{403}.

Область распространения изделий основного сейминско-турбинского типа включает в себя всю область распространения СТТФ — от территории Южной Финляндии (Noorsmarkku, Kaasanmaki, Laukaa, Pielavesi) и о. Муху (Рижский залив) на западе до Минусинской котловины, Гоби-Алтайского аймака (МНР) и далее до с. Горемыки (побережье Байкала) на востоке. Область распространения изделий производного^{404} самусьско-кижировского типа ограничивается исключительно восточной, т. е. сибирской, частью ареала СТТФ — от Исеть I на западе до Минусинской котловины на востоке^{405}.

При том, что в комплексе бронз СТТФ выделяется два основных типа, существует еще евразийский компонент привнесеный в генеральный стереотип металлообработки сейминско-турбинского типа со стороны металлургических центров древнейшей фазы ЕАМП на Южном Урале и Волго-Камском бассейне (абашевская общность)^{406}.

Какова роль представителей абашевского культурно-исторического сообщества в структуре и генезисе СТТФ?

Изучение вещевого комплекса могильников СТТФ показало следующее. Доля евразийского компонента в общем комплексе металлических изделий позволяет утверждать, что отношения с абашевцами стояли для сейминско-турбинских групп на первом месте. Так, «из крупных некрополей этой зоны наибольшая доля евразийского компонента приходится на долю Сеймы (25,8 %) и Турбина (24,4 %). Гораздо меньше этого металла в Решном (16,7 %) и совсем мало в Ростовке (6,5 %) и Канинской пещере (5,3 %). В Сейме при доминировании абашевских связей сильнее всего чувствуется линия срубных контактов, а точнее — вероятно, взаимодействий с так называемым «синкретичным» срубно-абашевским типом культуры. Для Турбина взаимосвязи с абашевской общностью являются практически единственными»^{407}.

Между тем, хотя абашевцы и занимали важное место в социальной иерархии СТТФ, они не занимали главных позиций, о чем свидетельствует следующий материал. «Из 79 таких комплексов металлические предметы евразийского компонента содержатся лишь в 15. Доля их, таким образом, близка 1/5 общего количества, что приблизительно соответствует соотношению изделий обоих компонентов. 64 могильных комплекса содержат металлические предметы, относящиеся исключительно к сейминско-турбинскому компоненту; в 11 могилах встречены только предметы евразийского облика; лишь 4 могилы дают сочетание вещей обоих компонентов. Налицо, таким образом, достаточно строгая дифференциация могильных комплексов по их отношению к сейминско-турбинскому или евразийскому компонентам. При этом богатейшие захоронения — с кельтами, вильчатыми наконечниками копий и литейными формами — никогда предметов евразийского облика не содержали. Погребения с евразийскими формами чаще всего не относятся к числу наиболее насыщенных инвентарем: лишь могила в Турбине содержала 4 подобных металлических предмета»^{408}. Тесные связи сейминцев с абашевцами подтверждаются и коллекцией керамики, из Решного, которая соответствует абашевской средневолжской керамической коллекции. Об этом свидетельствуют и сохранившиеся эскизные зарисовки сосудов из Сейминских погребений, которым также следует искать аналогии среди абашевской керамики.

Что касается самусьско-кижировского типа, производного от сейминско-турбинского, то, как выше уже было упомянуто, он является локальным типом распространенным к востоку от Урала. За данную линию, т. е. в Европу, он не выходил, а на своей территории существововал параллельно с генеральным (сейминско-турбинским) типом бронз. Это обстоятельство позволяет нам дать ответ на многие вопросы.

Так или иначе, но сейчас мы должны твердо решить, что представлял из себя сейминско-турбинский транскультурный феномен. Положим за верное, что СТТФ это не этническое явление, а военно-организационное, т. е. выделившаяся из общей массы населения воинская каста. В конце концов, она должна была когда-то сформироваться и обнаружить себя. Во II тыс. до н. э. она это сделала самым наглядным образом.