Прапорщик Щеголев

— Н-да... — задумчиво проговорил Рафтопуло. — Все это не так просто. Сарай принадлежит частной компании. Если снести его без разрешения компании, то после казна должна будет платить убытки.

— Как же так? — воскликнул Щеголев. — Но ведь этот сарай опасен для батареи! И в бою он легко может сгореть.

— Пускай себе горит от неприятеля, — засмеялся Рафтопуло. — Пусть тогда неприятель за него и платит. А если мы его снесем, то мы и в ответе будем.

— Хорошо! — хлопнул ладонью по столу полковник. — Этот вопрос решит генерал. С Шестой покончено. Поручик Волошинов!

Щеголев внимательно слушал. Все командиры говорили о том же: нужны насыпи, деревянные платформы под пушки, пороховые погреба...

Гангардт рассеянно одобрял, обещал обо всем доложить генералу.

После совещания Щеголев подошел к Гангардту:

— Извините, господин полковник. Ко мне обратился старый отставной артиллерист, просит зачислить его на время войны в батарейную прислугу.

— Зачем это вам нужно? — удивился полковник. — Ведь у вас будут люди, полагающиеся по штату!

— Так точно, прислуга у меня имеется — четыре человека! — Щеголев думал удивить этой цифрой полковника, но тот и бровью не повел.

— Когда батарея будет готова, вы получите пополнение.

— А кто же будет приводить батарею в порядок? Работы там очень много, четырем солдатам не справиться!

— С завтрашнего дня, — вмешался Рафтопуло, — по распоряжению властей будут выходить на работу по двести — двести пятьдесят арестантов. Вот и к вам их пришлют. Вы и заставляйте этих подлецов делать все, что вам надо.

— Но отставной солдат может быть очень полезным на батарее. Я очень прошу вас, господин полковник.

— Это сложный вопрос, — ответил за Гангардта Рафтопуло. — Куда нам вписать его на довольствие? Где взять форму? Кто будет платить ему жалованье? Очень сложно это. Вот если бы в бою убили кого-нибудь, тогда дело другое: можно было бы подать прошение на имя начальника гарнизона... А так — не знаю...

Полковники отошли.

По пути домой прапорщик все рассказал Волошинову, к которому после беседы в кофейне чувствовал особенное расположение.

— Теперь вы убедились, что я прав? — улыбнулся поручик. — Вы хотите, чтобы Рафтопуло зачислил живого солдата вместо подставного? Это для вас три рубля небольшие деньги, а он из таких рублей вон сколько набирает! Я же еще днем вам говорил... Бросьте думать об этом. А солдат этот пусть приходит, если вам так хочется. Никуда его не зачисляйте, а будете составлять список своих солдат, вот туда и впишите... Уверяю вас, что никто этого не заметит...

* * *

Утром следующего дня, когда Щеголев подходил к батарее, навстречу ему поднялся Ахлупин и встал во фронт, приветствуя командира батареи.

— Здравствуй, братец, здравствуй, — ответил прапорщик.

— Разрешите спросить, ваше благородие!.. Как мое дело-то?

— Видишь ли, братец, мест, говорят, нет. Да и с формой плохо. И на питание опять-таки зачислить некуда... Только ты не печалься, — поторопился добавить прапорщик, видя помрачневшее лицо солдата. — Пока я командир на батарее, приходи, когда захочешь. И жалованье сам тебе платить буду, и прокормим как-нибудь...

Ахлупин обиделся.

— Да неужто, ваше благородие, я о форме говорить буду али там о жалованье? Не надо мне... И ваших денег не возьму, ваше благородие. Не о выгоде я хлопочу. Хочу отечеству послужить, защищать родную землю хочу. А ихнего нам не требуется, ежели рубля и щей пустых миску старому солдату пожалели!..

Солдат на батарее еще не было. Ожидая их прихода, Щеголев отправился на стоявшую вблизи «Андию».

Командир парохода встретил гостя сердечно и тотчас разрешил прапорщику пользоваться судном, как только тот найдет нужным.

— Считайте «Андию» частью своей батареи! — сказал он.

На молу тем временем собралась батарейная прислуга. Тут же толпились какие-то люди в оборванной одежде, заросшие бородами. Возле них стояли два солдата с ружьями. Увидя Щеголева, спускавшегося по трапу, один из них подошел и отрапортовал:

— По приказу его высокоблагородия господина начальника городской каторжной тюрьмы для выполнения работ на батарее нумер шесть прислано двадцать арестантов.

Прапорщик подошел поближе. Арестанты при виде офицера стали в линию. Все они были страшно измождены.

«С такими людьми много не сделаешь, — подумал он. — Надо что-нибудь придумать».

— Вы знаете, зачем сюда прибыли? — обратился он к арестантам.

— Знаем, — ответило несколько голосов. — Батарею строить, чтоб неприятеля отразить.

— Так вот помните: от вас требуется хорошая работа. Батарею необходимо построить в кратчайший срок.

Вперед выдвинулся здоровенный детина, видно, вожак арестантов, заросший бородой чуть не до самых глаз.

— А ты лучше скажи прямо: будет нам облегченье, ежели мы хорошо на твоей батарее поработаем?

— Будет облегченье. Приложу к тому все усилия.

— Табачку бы, ваше благородие, — крикнул кто-то из арестантов. — Душу согреть...

— Будет и табак, — пообещал поручик. — Только хорошо поработайте. Прежде всего нужно расчистить пороховой погреб, посмотреть, какие там своды. Кирки, лопаты у вас есть?

Но инструментов ни у кого не было.