Прародитель Магии (СИ)

“Я не мог не предать вас, вы казались слабы. Но теперь я вижу, вы хитры, умны… Я раб, я мерзавец, но я всегда служу сильнейшему, ведь это в моих интересах. Вы верите в свои силы, я это знаю, и потому не откажите мне…”

Артур улыбнулся. Он вошёл в луч лунного света, порезанный древесной кроной. Дул ветер, листва дрожала, свет бегал и моргал.

“Ты прав, из тебя выйдет полезный слуга”.

Сказал король и приподнял ногу. Афер всё понял и прильнул к земле лицом. Артур надавил. Уже знакомая, грубая, холодная боль снова раздирала герцогу лицо. Но Афер не сопротивлялся. Он упивался ей. В ней он видел спасение. Его шея затрещала, рот и ноздри набивала земля, — он глотал её, забивая горло и глотку. Глаза его слезились и горели, дышать было всё труднее. Афер старался и терпел.

Умер он незаметно, всё ещё надеясь услужить, извиниться, закопаться как можно глубже под ботинок.

“Шутка”. Произнёс Артур и поднял ногу.

“Мне служат только лучшие”. Юноша перешагнул через Афера и свесил голову с утёса. Под ним, в небольшой пещерке, среди сплетений корней сиял маленький магический круг — точно такой же Артур нарисовал в свой первый день, в тюрьме, чтобы переправить меч в соседнюю камеру. На круге лежала женская ладонь, нефритовый блеск озарял среди корней фиолетовые волосы.

“Сделано”. Сказал Артур и круг потемнел.

Развернувшись, юноша оглядел остатки бойни и присел у отрубленной головы. Из шеи мертвеца била кровь, Артур зачерпнул немного, измазал свою рубаху, порвал её в нескольких местах и тоже проделал со штанами. Когда он закончил, на тропинке в низину, вихляющей словно грань юлы, уже светлело жёлтое пламя. Гигантские, гибкие тени пробиралась наверх. Факелы забрались на утёс. Тени разбежались по земле. Показались рыцари с мечами на перевес. Воины осмотрелись и замерли.

Медленно разливалась кровь. Среди древесной кроны сияли металлическим блеском шлема. В корнях дерева переливалась огнём золотая броня. Она привлекла больше всего внимания. Рыцари подошли к ней. Тень выпирающего корня побежала за безголовое тело и нависла над отрубленной головой. Её покрывал саван золотистых волос.

Из них выпирали острые уши. Глаз мертвеца было не разглядеть. Вдруг зазвучал стон. Все обернулись. Труп неподалёку зашевелился. Люди присмотрелись к нему и ужаснулись. Из толпы вырвался усатый мужчина.

Дюн дал несколько спешных указаний, подошёл к Артуру и взволнованно спросил:

“Выше Величество, вы в порядке? Что тут произошло?”

Остальные рыцари оцепили короля и смотрели вокруг. Когда зашёл разговор, они навострили уши.

Артур покашлял, улыбнулся и начал врать.

*********

Следующее утро застало лагерь в давящем молчании. Воздух был прозрачен и некуда было прятать тяжёлые мысли. Рыцари сидели у шатров и были медлительны, словно проржавели внутри.

Но вот какое-то движение: со стороны горы медленно спускалась процессия из нескольких в броне. Они несли нечто закутанное в знамя — оленя, скачущего через реку. Олень был мятый и выглядел как никогда коряво и нарисовано.

Рыцари вяло растерялись, а потом пришло мрачное осознание. Один из них поднялся на ноги, за ним другой, потом и все остальные. Воины последовали за ношей. Хмурое негодование омрачало их лица.

Строй прошёл через весь лагерь и остановился у самого края.

У серебристого шатра.

Плотная стража вокруг него сразу же расступилась, словно в этом и состоял их долг. Один из рыцарей, с розовыми скулами, вышел вперёд и крикнул:

“Милорд Герцен! Выходите… Мы принесли тело вашего отца”.

Тишина.

Рыцарь опустил голову. Его товарищ, из тех, кто держал свёрток, передал ношу и направился прямо в шатёр. Но первый рыцарь вытянул руку, посмотрел ему в глаза и снова закричал:

“Милорд, мы знаем вы боитесь, но нельзя всё время сидеть в шатре. Мы ваши воины, мы подвели вашего отца…”

Рыцари опустили головы.

“Но клянусь, мы защитим вас. Проститесь со своим отцом!”

Наконец из шатра прозвучал ответ:

“Стража тут? Вы меня охраняете? Никуда я не выйду, там эльфы, эльфы везде, я отказываюсь выходить!” Пищал рваный крик.

Солдаты герцога бессильно переглянулись. После вчерашней трагедии его Величество отпустили Герцена, и он, теперь уже новый герцог Волан, стал их сюзереном. Но толстяк отказывался командовать, он боялся покидать свой шатёр и никого к себе не пускал. Воины приставляли ухо к земле и рассказывали, что он дрожит от страха.

С одной стороны, рыцари чувствовали на себе вину — они подвели герцога.

С другой, их возмущала трусость юного наследника. Он отказался лично принять их клятву — пришлось кланяться в шатёр — отказался видеть тело своего отца!

“Если он сам не хочет выходить… Мы его вытащим”.

Сказал воин с оголёнными рукавами. Его поддержали. Рыцарь с розовыми скулами опустил взгляд на тело герцога и болезненно сжал веки. Закрученный в знамя, Афер напоминал грубую, неотёсанную статую с ямочками на месте глаз. Ему всё это было совсем равнодушно.

Он уже был историей.

Но они ещё живы.

И тут стук столкнул вихляющий ход мыслей рыцаря с колеи.