Прародитель

Контейнеры были сделаны на заказ одной знакомой адепткой — госпожой Шпор с Квира. Темные Механикум могли быть полезными, особенно когда его медицинское оборудование времен Крестового похода начинало приходить в негодность. Он улыбнулся, вспомнив теплые вечера на медной веранде госпожи Шпор, высоко над морем смога, которое скрывало черные плотофабрики Квира. Сколько прекрасных минут они провели тогда за дискуссиями об искусстве консервации сырья.

— Исключительное создание, — произнес он.

Бормочущие пробирочники вытащили из контейнера тело, которое он запросил. Оно блестело от консервационных жидкостей и было усеяно десятками катетеров. Самым сложным в его деле было сохранение материала в свежести. Именно для этого были нужны контейнеры. С мертвечиной можно было многого добиться, но для того, чтобы продвигаться вперед, ему нужно было свежее сырье. Живые тела предоставляли больше возможностей для исследований, чем мертвые.

— Положите его на стол, — приказал Байл, изучая диагностические данные. Он заполучил этого псайкера, напав на один из Черных кораблей Империума. Вспомнив об этом, он фыркнул. Если и были в Галактике более вопиющие случаи загубленного потенциала, он о них не знал. Лоялисты скармливали Императору-трупу миллионы душ, и все в попытке отсрочить неизбежное.

— Они с Абаддоном друг друга заслуживают, — сказал он пробирочнику. Недоразвитое существо подняло на него пустой взгляд. Он до сих пор не знал точно, как много они понимают, но не видел смысла ограничивать их образование. Когда-нибудь им придется самим заботиться о себе. Они должны были знать, что их ждет.

— Адаптация и эволюция, а не стагнация. Управляемая адаптация, должен уточнить. Бесконтрольные мутации, по правде говоря, хуже стагнации. Случайность нас всех погубит. — Он повернулся к телу и осмотрел его на предмет повреждений. Ничего не обнаружив, он приступил к работе. Тело принадлежало сильному псайкеру, наделенному разнообразными способностями, в том числе базовым умением контролировать органы чувств. В целях предосторожности Байл заморозил ему почти все основные нервные узлы и замедлил работу мозга ровно настолько, чтобы псайкер перестал быть угрозой, но не получил необратимых повреждений. В будущем он еще мог послужить в качестве оружия. А пока достаточно будет пробы мозга. Его способности можно было привить другим людям и усилить, создав подобие психического тумана, способного скрыть флот от чужих глаз. И Байл не сомневался, что в сочетании с пробами, взятыми у пленницы, из мозга получится создать органы чувств, которые одновременно укажут им путь к добыче и позволят подобраться к ней незамеченными.

Хирургеон возбужденно зашевелился: ему не терпелось приступить.

— Начинаю с разреза на левом виске, — произнес Байл.

Двери в лабораториум с шипением раскрылись. Байл не поднял голову. Он знал, кто это. Только одному члену Консорциума позволялось входить без предупреждения.

— Арриан… Пришел понаблюдать за моей техникой? — лезвия хирургеона блеснули, и он добавил: — Насколько помню, ты давно не практиковал краниотомию.

— Жаль тратить столь ценный экземпляр на такую примитивную задачу, как вторжение. Особенно после всех усилий, затраченных на то, чтобы заполучить его, — отметил Арриан, скрестив руки на груди и наблюдая за работой хирургеона.

— Давай не будем забывать о пробах, взятых у других пленников, — сказал Байл, пока хирургеон отделял плоть от кости, — Никогда нельзя упускать свой шанс, Арриан. Способности этого субъекта будут незаменимы в предстоящем деле. Мы пожертвуем малостью, чтобы получить многое.

— Но зачем мы вообще в этом участвуем? — спросил Арриан, — Олеандру нельзя доверять. Как и Блистательному. Они нам не союзники.

— Да, не союзники. И тем не менее мы здесь. Тебя это беспокоит?

— Это не беспокойство, а простое любопытство, главный апотекарий, — ответил Арриан.

— Я вижу, — Байл наконец поднял взгляд от работы: — Ты незаконченный проект, Арриан. Кто знает, чем ты станешь, когда закончишь отрезать то, чем ты был.

Порой Байл забывал, как умен Пожиратель Миров. Отойдя от диагностического стола, он продолжил:

— Зачем, спрашиваешь ты… Если ты вполовину так наблюдателен, как я думаю, ответ должен быть тебе очевиден. Что есть у эльдаров, чего нет у нас? — Байл не стал ждать ответа: — Долгая жизнь. Более того… Вечная. Их мысли и воспоминания живут тысячелетиями. В их случае это форма самозащиты. В моем же — свобода. Свобода от сломанной, рассыпающейся оболочки. Свобода от сложных и опасных операций. Ты только представь себе разум, способный мгновенно переноситься из одного тела в другое.

Арриан медленно кивнул:

— Вам нужны камни душ.

— Не только. Сами по себе камни бесполезны. Мне нужна чистая призрачная кость. Мне нужен механизм переноса. Мне нужна информация, Арриан. И я собираюсь ее заполучить.

— Их провидцы, — сказал Арриан.

— Наконец-то ты начинаешь меня понимать. Да, их провидцы. Не живые, конечно. Но мертвые… Мертвых заставить говорить проще, чем живых. — Он указал на черепа Арриана, и Пожиратель Миров рефлекторно коснулся их.