Прасковья

Им только этого и надо было, барышни побросали пустые ведра и лукошки возле старой сосны и разбрелись по лагерю, намечая каждая для себя жертву. Игнату было хуже всех, его вниманием попыталась завладеть Матрена, у которой чуть ли не на лбу большими буквами светилось 'Хочу замуж!'. Бедный медвежонок не зал, куда себя девать от пристального внимания уже не очень юной прелестницы. Она даже пыталась давать советы как лучше сделать лук и стрельнуть из него. Бедный парень терпел минут 10, а потом, наплевав на все, сбежал под благовидным предлогом. Ничуть не расстроенная Матрена поплелась в другую сторону искать следующую жертву. Примерно такая же картина наблюдалась и с другими парочками. В течение получаса под благовидными предлогами из лагеря сбежали почти все оборотни. Остались, только ребята готовившие уху. Им, бедняжкам, досталось больше всех. Наши девицы тут были в своей стихии, готовить они умели и советы, которые они давали, были дельными и полезными. Закончилось все тем, что ребята приготовление обеда на барышень и свалили.

Руслан, наблюдая эту картину, только тихо посмеивался. Ближе к вечеру молодые оборотни просто взвыли от столь пристального внимания, то тут, то там среди них начинало проскальзывать желание обернуться и покусать назойливых гостей. Обеспокоенный Руслан был вынужден принимать меры.

— Уважаемые дамы, — сказал он, глядя на собравшихся возле воды девушек, — а вас еще родители дома не хватились? Вы же за ягодами и грибами шли, уже темнеть начинает, а у вас лукошки пустые. Что вам дома скажут?

Намек был понят, в течении нескольких минут наши юные дамы с сожалением откланялись. Но в их глазах читалось, что так просто молодые оборотни не отделаются, и завтра их опять ждет то же самое.

— Руслан, а может нам лагерь колючей проволокой обнести? — спросил один из лисят.

— Ага, и пустить по ней ток, ты думаешь, их это остановит? — спросил Игнат, который больше всех пострадал от общения с Матреной, которая весь день его донимала.

— Так, ничего пускать и ограждать мы не будем, — сказал задумчивый Руслан, — вы должны справляться с жизненными трудностями, подчеркиваю, с любыми! Посмотрите на ситуацию с другой стороны, ведь не весь день они были бесполезны, ведь так?

— Да, — сказал Никита, — уху они сварили знатную.

— Вот и подумайте, куда вы сможете применить энтузиазм наших барышень, когда они завтра появятся.

Задумчивые ребята разбрелись по палаткам, а Руслан решил пройтись по вечернему лесу.

Вокруг было так хорошо. В траве тихо пели сверчки, от разнотравья шел такой приятный пряный дух, что хотелось носом зарыться в траву и лежать так, и лежать, заворожено глядя в вечернее небо через кроны деревьев. Руслан, отойдя от лагеря на некоторое расстояние, так и сделал. Он нашел небольшую поляну посреди леса и устроился там со всеми удобствами, глядя в небо на облака.

— Кхм! — раздалось возле него.

— Кто здесь? — спросил удивленный Руслан.

— Я здесь, — раздался скрипучий голос и возле Руслана зашевелился покрытый мхом пенек.

— Ты кто? — глаза у Руслана от удивления полезли на лоб.

— Леший я, — сказало это трухлявое чудо, — хозяин здешний. Вот решил тебе на твоих подопечных пожаловаться. Весь день ганяють по лесу и ганяють, сколько молодых деревьев паразиты загубили, сколько веток поободрали. А про вытоптанные редкие травы я вообще молчу, эх, — махнул он корнем, — сколько их растили, сколько лелеяли, они как раз на Купала в силу должны были войти, а теперь шо? Вот ты мне скажи, рази ш так можно? Вот вы водяного уважили, даже самогонку ему дарствовали. Вчера старый черт, всю ночь русалок гонял да песни пел, ему уважение и почет, а мне одно разорение, — лесовичек чуть не плакал.

— Извините дедушка, мы не знали, — Руслану было очень стыдно за поведение подопечных. — Как мы можем вину свою загладить?

— Та шо вы уже сделаете, — леший опять махнул корнем, — просто лес не разоряйте, если нужно, я вам сам покажу деревья, из которых луки можно будет делать и поляны, на которые лучше не ходить, травы там редкие растут, я обещал местной ведьме за ними присмотреть и не уберег.

Вид у лешего был самый расстроенный. Он сидел, пригорюнившись, подперев трухлявую голову корнем, и тихо вздыхал.

— Подожди дедушка, я сейчас, — Руслан метнулся в сторону лагеря к своей машине, достал из закрытого багажника пару бутылок Хенесси (вот когда пригодились спиртные запасы ребят) и бегом вернулся обратно.

— Вот дедушка, прими в качестве извинения за то разорение, что пацаны тебе устроили, сам понимаешь, они еще дети, не по злому умыслу они беды натворили.

— Ладно, давай шо принес, — сказал оживившийся леший, рассматривая незнакомую этикетку. — А это шо?

— Коньяк это, дедушка, французский настоящий! Попробуйте, — сказал Руслан, открывая первую бутылку и наливая в пластиковый стаканчик, — Ну как?

— Вкусно, — сказал довольный лесовичек, — водяного вы таким не поили.

И отобрав всю бутылку, присосался к горлышку.

— Ох, и хорошо, — сказал он, — на травах.

— А как звать то Вас? — спросил Руслан у захмелевшего лешего.

— Митрофан Лукич мы, — сказал леший, приосанившись.