Прав ли Дэн Сяопин, или Китайские инакомыслящие на пороге XXI века

Почти четвертая часть книги Хэ Цинлянь посвящена тому воздействию, которое оказывает безудержная погоня за деньгами на общественную мораль. Хэ Цинлянь прежде всего обнаруживает "невероятное возмущение в обществе социальной несправедливостью"; об этом свидетельствуют широко распространенные и весьма популярные в КНР меткие выражения, крылатые слова и т.п. Например, людям приходится по душе мнение старого рабочего государственного предприятия:

Вот я вкалывал всю мою жизнь на эту Партию.

А теперь, когда я на пенсии, у меня нет ничего.

Они же говорят мне: пусть тебя кормят твои дети.

А детей моих, одного за другим, выбрасывают с работы.

Хэ Цинлянь утверждает, что, согласно ее наблюдениям, "люди по большей части жалуются не на социальное неравенство само по себе, но осуждают подлые методы, которыми достигается богатство". Когда рядовой гражданин КНР слышит истории о грязи наверху, в высшем руководстве, у него возникает такое чувство, что нет никакого смысла, что просто глупо придерживаться в своем поведении каких-либо моральных принципов. С точки зрения Хэ Цинлянь, если что-либо и "просачивается" сверху, оттуда, где делаются деньги и приобретается богатство, вниз, к рядовым людям, то только цинизм и стремление не брать на себя ответственность, ни за что не отвечать. Многое из того хлама, который человеку предлагают в магазинах как товары широкого потребления, произведено на государственных предприятиях. И если правительство способно обманывать крестьян, предлагая им покупать недоброкачественные семена или такие же удобрения, то у кого поднимется рука, чтобы сделать осуждающий жест в адрес обычных людей, когда они впрыскивают красную краску в арбузы или утяжеляют мясной фарш с помощью воды? Вот еще одна широко распространенная песенка, лукаво озаглавленная: "Краткая история товарищеских чувств":

В 50-х мы народу помогали,

В 60-х мы его критиковали,

В 70-х мы его обманывали,

В 80-х мы друг на друге катались,

В 90-х мы "убиваем" любого встречного и поперечного.

В данном случае слово "убивать" имеет смысл "сдирать шкуру" и в прямом и в переносном смысле. В КНР это слово сейчас весьма распространено. Немногие за рубежами КНР способны ощутить, насколько обычным в КНР стало отношение к другому человеку по принципу "драть шкуру" и сама практика такого поведения. Вполне вероятно, что ни в одном другом обществе (и государстве) сегодня честность и добросовестность в экономической области, в деловых отношениях не скомпрометированы до такой степени, как это произошло в КНР.

Договоры и контракты не выполняются, долги игнорируются. Это имеет место и в отношениях между людьми, и в отношениях между предприятиями; отдельные личности и целые семьи - да что там, иной раз целые города сколачивают состояния на пирамидах, на финансовых схемах, предполагающих обман.

Хэ Цинлянь рассматривает ситуацию в целом как беспрецедентную, не имеющую аналогов в прошлом. Она пишет: "Борьба за деньги, как за высшую ценность, никогда еще не достигала такой степени и силы, чтобы в ходе этой конкуренции откладывались в сторону все правила морали, все нравственные принципы". Хэ Цинлянь делает вывод о том, что крушение этики, морали, а не экономический рост представляет собой самое драматическое изменение в Китае в эпоху Дэн Сяопина. Вызов, перед которым оказался сегодня Китай, это не просто "выживание" (а именно это нынешнее правительство КНР выдвигает в качестве самого основного из прав человека), а поиски ответа на вопрос: "Как избежать жизни в условиях, при которых нет никаких моральных ценностей".

Хэ Цинлянь не питает особых надежд на решение этой проблемы.

В ее книге много говорится о теневой экономике в КНР, включая такие темы, как переброска наркотиков, контрабанда, торговля людьми, действия фальшивомонетчиков, проституция и порнография; при этом показаны пути слияния всего этого с легальной экономикой. В некоторых сельских районах КНР главари теневого мира либо берут в свои руки политическую власть, либо вступают в сговор, в преступный союз с чиновниками коммунистического режима, чтобы "создавать власть, которая обращается с крестьянами как с рабами". При этом Хэ Цинлянь приходит к выводу, что движения в направлении гражданского общества, где царствует закон, больше нет. Скорее китайцы стоят перед перспективой сползания к "мафиозной модели".

* * *