Прав ли Дэн Сяопин, или Китайские инакомыслящие на пороге XXI века

С 1994?1995 гг. я, ? продолжал Хэ Цзосю, ? многократно принимал участие в различного рода мероприятиях и деятельности, направленных против лженауки, лжедыхательной гимнастики, и написал несколько статей, в которых без какого бы то ни было почтения говорил и о лженауке и о лжедыхательной гимнастике - "цигун".

Однако я ничего не говорил тогда о "Фалуньгун"; затем я сказал всего несколько слов о том, что именуется "Фалуньгун", т.е. "самосовершенствованием в колесе дхармы" или "дыхательной гимнастикой в духе колеса дхармы", выступив с короткой статьей, появившейся в журнале "Цин шао нянь кэцзи болань", где всего-то в двух абзацах затронул "Фалуньгун". С одной стороны, я сказал, что утверждение о том, что "ответ на все свои вопросы человек должен искать в своих же прошлых жизнях", является неверным; и, с другой стороны, я говорил, что в нашем институте есть аспирант, который, занимаясь "Фалуньгун", сошел с ума и попал в психиатрическую лечебницу, поэтому я и предостерег людей, посоветовав им быть осторожнее, когда они делают подобного рода дыхательные упражнения; я вовсе не отрицал целиком и полностью значение той дыхательной гимнастики, которая способствует здоровью организма. И именно из-за этой-то коротенькой статьи те, кто практикуют "Фалуньгун", двинулись к Чжуннаньхаю, более десяти тысяч человек взяли в осаду Чжуннаньхай.

Есть и еще одно соображение. Это самое "Фалуньгун" способно сбивать людей с толка, уводить от здравого смысла еще в одном отношении. Ведь оно действует под знаменами, на которых написано: "Правда, доброта, терпение". В прошлом очень многие религии тоже шли под этими же знаменами. Отличие от них "Фалуньгун", его особенность состоит в том, что эта организация поднимает знамена "правды, доброты, терпения", а на деле ни в коей мере не печется ни о правде, ни о доброте. Общеизвестно, что Ли Хунчжи тайком исправил дату своего рождения так, чтобы она совпадала с днем рождения Шакьямуни. Его расчет при этом состоял в том, чтобы извлечь выгоду из того обстоятельства, что ему тоже что-то перепадет, когда люди будут отмечать день рождения Шакьямуни.

Кроме того, нужно сказать, что очень многим людям, верившим в "Фалуньгун", просто не разрешали, когда они заболевали, принимать лекарства, не позволяли им обращаться к врачам; при этом утверждалось, что сама болезнь - это, собственно говоря, тот долг, который тянется за человеком из его прошлых жизней, а если человек примет лекарство, то это будет иметь своим последствием то, что в своей нынешней жизни он не сможет вернуть долги, накопившиеся за ним в прошлых жизнях. Поэтому под воздействием книги Ли Хунчжи "Великие законы колеса дхармы" значительное число больных упустили время, когда можно было их вылечить, и погибли. Обо всем этом теперь сообщают средства массовой информации, но известно становится лишь о немногих таких случаях, потому что родственники этих умерших людей стыдятся того, что произошло, и не хотят открыто выступать с разоблачениями, говорить правду. Они боятся также и того, что в этом случае они навлекут на себя недовольство со стороны "Фалуньгун"; в то же время тайком очень многие мне звонят и сообщают об этих фактах. Адепты "Фалуньгун" твердят о "терпении", однако в их действиях нет и намека на "терпение", они ведут борьбу изо всех сил.

Мне, ? продолжал Хэ Цзосю, ? хотелось бы поспорить, потому что я уверен в своей правоте. Я просто настаиваю на необходимости диспута, однако в этом случае мне бы хотелось, чтобы господин Ли Хунчжи лично вступил со мной в спор. Я пойду на это. Я могу встретиться даже с уполномоченным Ли Хунчжи, если он пришлет его сюда. Ко мне, - пишет Хэ Цзосю, - уже приходил некий господин, который заявлял, что его послал Ли Хунчжи, что он его представитель. Я попросил его перво-наперво показать мне рекомендательное письмо Ли Хунчжи. Я спросил его: откуда я знаю, что ты представитель Ли Хунчжи? При таких обстоятельствах диспута не получится. Но этот человек сказал, что я, дескать, не достоин того, чтобы вести диспут с "учителем Ли Хунчжи". Я ответил, что вот уж никогда не думал, что Ли Хунчжи настолько высокомерен. Что же это получается? Тут явно какое-то противоречие: с одной стороны, он вроде как бы хочет вступить со мной в диспут (присылает своего представителя), а с другой стороны, полагает, что я не достоин того, чтобы он со мной спорил. Так ведь никакого диспута не получится. И в настоящее время некоторые последователи "Фалуньгун" все еще верят в теорию Ли Хунчжи о "правде, добре, терпении". Действительно, и правда, и добро, и терпение все это хорошие вещи, но главное - это все-таки действия".

* * *

Хэ Цзосю заканчивал свои размышления на следующей ноте.