«Права человека и империи»: В. А. Маклаков - М. А. Алданов переписка 1929-1957 гг. (с иллюстрациями)

Понравилась ли Вам 12-ая книга журнала? Получили ли Вы оттиски Вашей статьи? М.С. Цетлина Вам их давно послала. Тираж все растет - будем печатать уже 1300 экземпляров вместо 1200. Но, к сожалению, еще быстрее растут типографские цены. Иначе «Новый Журнал» уже окупался бы.

С большим интересом я прочел (и читал другим) Ваши замечания о французских делах. Провал конституции чрезвычайно меня обрадовал[416]. Вчера долго разговаривал об этом с Анри де Кериллисом[417]. Он талантливый человек, но без царя в голове, и помешался на ненависти к одному французу[418]. Я же этого военного почитаю чрезвычайно, со всеми его недостатками и ошибками. Его дальнейшая судьба очень меня интересует - и беспокоит. Как Вы думаете?

Шлю Вам самый сердечный привет и лучшие пожелания.

Ваш М. Алданов

Машинопись. Подлинник.

HIA.2-13.

В.А. Маклаков - М.А. Алданову[419], 11 мая 1946

Paris, 11 М[ая]1946[420]

Дорогой Марк Александрович!

Был огорчен Вашим письмом, т. к. надеялся увидеть Вас лично. А тут еще полное расстройство с переписчицами и принуждение писать от руки. Буду краток и систематичен.

1) Опечатки - дело привычное. Я пожалел только, что Вы (в журнале) не указали заглавия и содержания «книги». А заглавие главы, хотя для главы и точно - всей книге не соответствует. Если б Вы не выпустили последних трех строк текста главы, Вы бы это сами заметили. Но это нисколько не важно. Я не хотел сам выбирать главы для печатания и предоставил это журналу. Но главы посылал частями, и, как видно, не все получено. Но мне хотелось бы, чтобы редактор прочел всю книгу подряд, раньше чем выбирать.

2) Меня очень порадовал Карпович перспективой возможности издать всю книгу в Америке. Я ему уже написал, что у меня в Nat[ional] City Bank есть свои деньги, но не знаю сколько. Все же несколько сот долларов. Я вспомнил, что в Нью-Йорке - в банке Дрейфуса служит наш добрый знакомый Я.И. Каялов. Я ему напишу и попрошу узнать, сколько у меня денег. Это, б[ыть] м[ожет], поможет изданию, если затруднения в деньгах. Не хотел бы печатать ее в «Возрождении».

3) Вас, м. б., удивит, что я так хлопочу об издании книги, кот., конечно, для большой публики интереса не представляет. Я себе само обольщения не делаю. Но я чувствую какой-то моральный долг вне сти в «историю» этого времени свои «наблюдения». И это тем более, чем более меня и мою точку зрения критикуют и осуждают. Не могу отделаться от впечатления, что эта критика и осуждения - результат предвзятости или недостаточного знакомства с фактами, и потому поверхностной их оценки. Она давно сформулирована в шаблонах очень упрощенных, кот. люди и довольствуются. Образчик такой критики дает и статья Вейнбаума[421], о кот. Вы говорите, «Что такое Столыпин?»[422]. Когда-то нельзя было, не рискуя прослыть «изменником», считать его большим госуд[арственным] деятелем. От этой оценки Вейнбаум вполне отказаться не может. Но теперь на ней остановиться уже нельзя. Нельзя считать Столыпина только «льстящим» и угодником, а не государственным человеком, как полагали раньше. И отсюда его вывод: сначала Стол[ыпин] был крупным государственным человеком, и потом, под конец, стал угодником. Оба - и я, и Милюков правы. Тут есть какой-то проблеск нового отношения. А вот отношение к «дворцам» у Вейнбаума осталось прежнее. А это тоже поверхностно.

И когда я слышу такие суждения, мне и хочется припоминать и рассказывать все, что я видел и знал, а с этой «прямолинейностью» бороться. Вся жизнь, кот. мне пришлось наблюдать, это как волны, кот. все время качаются, приливают и отливают. И эта смена приливов и отливов и интерес, и разгадка жизни. И прилив необходим, и отлив, т. к. без одного не было бы другого. Борьба старого с новым, косность и упрямство одних и нетерпеливость других, борьба там, где могло быть согласие - какая-то вечная игра в поддавки, проигрывание выигранных положений, воскресение мертвых - это и есть подкладка «истории». Кто ее наблюдал, должен ее закрепить.