Права и обязанности некроманта

Таким образом, самым вероятным претендентом оставался тот, кто с доброй улыбкой шел сейчас по подъездной аллее к моему крыльцу. Сплюнув, я отпустила край легкой шторы и снова села за рабочий стол. Несколько минут спустя в дверь тихо постучали. Я взяла черный стилус и, подтянув поближе самую мрачную на вид книгу, рявкнула:

– Ну!

– И вам добрый вечер, Лира, – на пороге показался Леррой.

– Вы собираетесь провести вечер в моем обществе. – Я подняла глаза от книги и холодно смерила гостя равнодушным взглядом. – Стало быть, он не может быть добрым ни для меня, ни тем более для вас. К чему желать несбыточное?

– Вы ведь еще не знаете, зачем я пришел, – снова улыбнулся профессор.

– Догадываюсь. – Я позволила себе едва заметно поморщиться. – Будете напоминать мне о светлом, добром, вечном, что, без сомнения, сохранилось в моей душе и только и ждет, пока я выпущу его наружу. Возможно, еще расскажете о тяготах гражданской войны для простого народа и невинных жертвах. Я ничего не упустила?

Я была более чем уверена, что старый лис явился вовсе не за этим. Он слишком многое спел по этому поводу своим последователям, и, узнав об этом, я решила, что старый интриган готовит почву для визита ко мне. И не ошиблась. Он пришел. Но вот что ему требовалось на самом деле, я не представляла и оттого приказала впустить.

– У вас хорошие шпионы, – усмехнулся Леррой. – Раз уж о «светлом и добром» вы уже слышали от них и отклика в вашей душе тема не нашла, то опустим вводную часть и сразу перейдем к делу.

– Что ж, – я откинулась в кресле и свела кончики пальцев перед грудью, скрывая нетерпение за маской равнодушия, – удивите меня.

Профессор рассмеялся, но, заметив, что веселье у меня тоже отклика не находит, спокойно уселся в кресле.

– Даже не предложите мне бокал вина?

– Разве я приглашала вас в гости? – Я приподняла бровь.

– Что ж. Возможно, потом, – кивнул он.

– Это будет зависеть от того, как скоро вы перейдете к делу. У меня мало времени и много планов.

– Как раз об этом я и хотел поговорить, Лира, – кивнул Леррой.

Добродушное выражение слетело с его лица, как ветхая маска, и я увидела такого же зверя, каким стала сама за последние месяцы. Даже, пожалуй, куда более матерого. «Ну, здравствуй, бессмертный, – подумала я, не позволив себе даже бровью повести. – Пока тебе меня удивить не удалось».

– Вы не находите, – продолжал между тем профессор, – что человеческая жизнь слишком коротка для некоторых грандиозных планов? Только начнешь какое-то интересное исследование, только войдешь во вкус, еще ничего и не успел толком, а тебе уже начинают напоминать, что пора бы обзаводиться наследниками, а то род не на кого будет оставить…

– Не нахожу, – спокойно отозвалась я. – Чтобы все успевать, достаточно всего лишь не тратить время на всякую ерунду вроде непрошеных гостей и разговоров ни о чем.

– Терпение, Лира. Минуту терпения. Я как раз перехожу, собственно, к сути. Вот вы собираетесь навести в нашей стране свои порядки.

– Так будет лучше для всех, – едва заметно пожала плечами я.

– Возможно… Но ведь вы не узнаете об этом наверняка. Лет шестьдесят, а то и раньше, и вы умрете. А что будет с вашими порядками?

– Во-первых, я собираюсь прожить несколько дольше, – парировала я. – А во-вторых, какая мне разница, что будет после моей смерти?

– А если вообще не умирать? – вкрадчиво проговорил Леррой.

С трудом сдерживая нетерпение, я заставила себя говорить спокойно.

– Даже самые великие и сильные маги умирают. Так было всегда. И так будет.

– А когда-то наши далекие предки жили в пещерах, и лишь некоторые из них были способны силой мысли зажечь искру для примитивного костра, – парировал он. – А тот, кто мог поднять левитацией камень и швырнуть его в лоб врагу, считался полубогом. «Так было всегда, – говорили они. – И так будет». Надеюсь, мне удалось завладеть вашим вниманием?

– Пожалуй, вы заслужили даже бокал вина. – Я щелкнула пальцами, подзывая застывший у дверей скелет. – Но имейте в виду, если все это – пустая болтовня, то я вполне могу присовокупить к вину что-нибудь более неприятное.

– Кто бы сомневался, – хмыкнул Леррой. – Вы и в академии были щедры на неприятности. Для всех окружающих.

– Воспоминания об учебных буднях я отношу к пустой болтовне. – Ледяным тоном я пресекла попытку профессора добавить в беседу учительского авторитета.

– Прошу прощения. Отвлекся, – развел руками тот. – Но когда мы договоримся, у вас будет все время мира для чего угодно, включая пустую болтовню.

– А вы так уверены, что мы договоримся? – заломила бровь я.

– А разве может быть иначе, когда речь идет о бессмертии? – вопросом на вопрос ответил он.

– Если вы о памяти благодарных потомков и памятнике от них же, то такого рода бессмертие меня не интересует, – отрезала я, желая сразу расставить все точки над «и».