Права и обязанности (СИ)

– А если твой командир снова велит тебе убираться?

– Тогда, – ученый внезапно улыбнулся, – я разобью ему нос. Уверен, мы чудесно поладим.

========== Часть 10 ==========

Секрет неуверенно оглянулся на упомянутого командира. Тот, придерживая консервную банку локтем, запустил освободившуюся руку в нагрудный карман, сгреб оттуда что-то звякнувшее, и раскрыл ладонь перед самым своим лицом, как будто опасался, что кто-то подсмотрит. Равнодушные лучи ламп дневного света масляно мазнули по истертым плоскостям. Шкипер взвесил жетоны в руке, и только было собирался занести ее для броска, нацеливаясь в сторону соседней койки, как вдруг Ковальски со своего места подал голос:

– Если, – произнес он, и Шкипер замер, как замирает любой тренированный боец, при звуках голоса товарища по команде: нужно сначала оценить сведенья, а после действовать. – Если, – повторил Ковальски, – ты сейчас швырнешь этим в мою сторону, то подбирать будешь сам.

У Шкипера сделался несколько недоумевающий вид.

– Ты не хочешь?.. – поднял густые брови он. Ковальски снял с тонкого длинного хрящеватого носа очки, с сосредоточенным видом протер их краем больничной простыни, посмотрел на свет и лишь после этого водрузил обратно. Как будто именно через эти очки он осматривал и оценивал все, что происходило в мире, и, не протерев, рисковал получить для анализа неверные данные.

– Если, – снова заговорил он. Кажется, это слово для него что-то означало особенное и прочим присутствующим недоступное, – Если ты, Шкипер, бросишь в меня тем, что держишь – бросишь, а не передашь из рук в руки – ноги моей не будет на базе. Клянусь.

Шкипер задумчиво сжимал и разжимал кулак. Он глядел на своего лейтенанта с каким-то новым выражением, одновременно и пытаясь понять, что с ним произошла за перемена, и молниеносно рассчитывая, как на нее, перемену эту, реагировать. Следует ли пресечь своеволие, как строгому командиру или похвалить за проявляемую твердость, и – что бы выбрано ни было – в каких границах стоит это делать.

– Тебя что, так заденет то, что я не оторву задницу от кровати?.. – наконец, поинтересовался Шкипер.

– Меня задевает твое отношение к предмету, к которому я – прости за тавтологию -отношусь с уважением, – обстоятельно растолковал лейтенант. – И если ты не разделишь этого моего уважения, я не вижу смысла продолжать этот балаган.

***

Вентилятор под потолком медленно вращал лопастями, гоняя по кругу холодный воздух. В подземелье с вентиляцией вечные сложности. Порох не любил подземелья, однако здесь его, к его собственному удивлению, ничего не настораживало и не заставляло ежиться – даже закопченная, жуткого вида вытяжка над плитой, выглядящая, будто отдушина в самый ад, притом далеко не новая.

– Почему бы нам просто не взять их на горячем, когда они будут возвращаться с грузом?

– Потому, что у них будет груз. То есть, мы позволим, чтобы они снова уничтожили часть и без того малочисленного поголовья.

– Может, взять их на точке передачи груза? Они же придут договариваться о новой поставке?..

– Bот если бы все было можно так запросто… – закончить Ковальски не успел. В его-то внутренней вселенной запросто не бывало ничего и никогда, а уж особенно совместные операции, в которых два командира.

Однако высказываться еще и на эту тему он не стал – как раз скрипнула дверь, и на пищеблок ввалился Рико в, так сказать, домашнем варианте. У Пороха челюсть медленно стала отвисать – вид полуголого, взлохмаченного маньяка с пропоротым боком ему явственно не показался уместным добавлением к ситуации. Ковальски вздохнул – тяжко, как это у него зачастую водилось - сцапал подрывника за пояс штанов и подтащил к себе.

– Я же говорил, чтобы ты никуда не лез!.. – брюзгливо заметил он. Рико что-то невнятно проворчал и оперся бедром об угол стола, растопыривая локти – давал доступ к ране. Ковальски поджал губы, полез под стол и вытащил жестяной оцарапанный коробок с едва видным на боку красным крестом. Подняв крышку и пошарив там, извлек практически на ощупь необходимые, на его взгляд, вещи, и принялся за дело, вертя Рико, как манекен, пока тот покорно терпел, иногда лишь пофыркивая. Рана была на боку, между ребер, ближе к лопатке, нежели к плечу, и самому ее подрывнику было не достать.

– Не хочу даже думать, где ты шарился, чтобы это заработать, – поделился Ковальски своим ценным мнением. Порох, наблюдая за ними двоими, сидел, практически не шевелясь – он знал, где. Сам подрывник в своей команде, он искренне полагал, что эта должность должна доставаться человеку с мозгами, быстрой реакцией и солидным багажом знаний в области физики. Рико в лучшем случае обладал половиной – полутора пунктами из трех, и «мозги» в список не попадали.

А хуже всего с точки зрения Пороха было то, что хозяева этих стен как никто знали Рико, и это не мешало им оставлять его наедине с пиротехникой или просто техникой. Эти… «Пингвины»… «Этих» он хоть и знал недолго, но знакомство было и оставалось фееричным.

– Я так подозреваю, пока мы тут портили карту цветными карандашами, кто-то сплавал до баркаса и назад…