Права мутанта (СИ)

«Уходим, что ли, мой капитан?» — предложил Егоров. Тогда Суздальцев решился, снова размотал тряпицу, вставил ключ в замок и со скрежетом провернул четыре раза. Решётка лязгнула и отошла, распространяя гулкое эхо в невидимых подземных сводах. О, да там лабиринт!

Суздальцев прислушался. Никак, в темноте что-то двигалось. Мягко говоря, крупное. Двигалось — и, кстати, набирало скорость.

«Так что, пошли уже?» — кивнул Шутов туда, вперёд, за решётку. «Нет, уже пришли», — отозвался Суздальцев и, захлопнув решётку, стал крутить ключ в обратную сторону. Вовремя. Только успел сделать четвёртый оборот, о решётку с той стороны что-то громко ударилось. Громыхнуло — будь здоров.

Только теперь капитан окончательно уразумел: решётка нужна не для того, чтобы люди не проникали туда снаружи. Нет, она призвана не выпустить кое-что изнутри.

«Круто!» — только и сказал Шутов, когда решётка содрогнулась от удара. Содрогнулась и затихла — тварь отбегала. Брала новый разгон.

5. Леонид Андреевич Погодин, бывший и.о. главврача больницы с. Березань

Вряд ли когда Зоран Бегич придумает хвастаться хорошо зашитыми кишками. А жаль: мог бы и похвастаться. Прослыл бы оригиналом, исполненным внутренней красоты.

Леонид Погодин на славу постарался, зашил так хорошо, что даже не видно. Кишки — одна к одной. Жаль их было прятать обратно, в брюшную полость.

Что до воспаления брюшины — ну, здесь красоты поменьше. А всё же гораздо лучше, чем могло бы быть. Когда есть, над чем работать, значит, пациент скорее жив.

Сепсис? Ну, и тут не так уж и страшно. Европейская техника на высоте, чего-то там фильтрует, антибиотики тоже бьют заразу наповал. Отчего всё ещё не убили? Так дайте срок. Большинство курсов лечения рассчитаны на пару недель.

Правда, насчёт сепсиса у Погодина теперь новая гипотеза. Что, если дело не в обычных возбудителях гнойных воспалений, каких полно в кишечной флоре? Что, если свиньёй-мутантом занесены микробы-мутанты, вовсе науке неизвестные? То-то и динамика у заболеваний странная, будто зависшая, отложенная. Ни летальных исходов, ни выздоровления.

И вот ещё проблема: пациенты не слишком-то расположены просыпаться. Багров — тот ещё пару раз в сознание наведывался, а с Бегичем вовсе глухо. Будто собрался не просыпаться пожизненно. Что ж, Погодин пока и не тормошил. Зачем? Чтобы тебя же и выматерили? Кто проснётся, тому станет очень больно, и что ему тогда — стесняться?

С лёгкой руки капитана Суздальцева пациенты теперь разведены по разным палатам. Прежде-то лежали прямо в операционной, благо носилки — навороченные, куда комфортабельней больничных топчанов.

Суздальцеву хотелось поделиться чудной находкой. Коллекция голов Пердуна — страсти какие!.. Каждый в его отряде спустился в подвал, самолично убедился. А немец Фабиан Шлик ничего-то и не видел, хотя ему-то других нужней. Друг у него там, в подвале — Матиас Руге. Мозги потерял, голову оставил.

Пока наши ходили подвал смотреть, Фабиан в операционной у Зорана Бегича дежурил. А капитана Багрова как раз в отдельную палату определили, сами же потихоньку — в подвал на головы любоваться. Там ещё рядом за решёткой громадная зверюга бесновалась. Вроде, и кабан, а вроде и на слона чем-то похож, хотя что там во тьме толком разглядишь — да ещё между толстенными прутьями решётки.

А вечерком к больнице принесло старших товарищей Шлика. Ну, как принесло: Горан привёл. Втемяшилось дурачку, что немцы его Зорана спасут лучше, вот и разыскал их в пивной какой-нибудь. Хорошо бы и эти медики знали своё место, наподобие Шлика. Так нет же: давай права качать. Освободите им, дескать, клинику, самим Пердуном пожалованную.

Капитан Суздальцев сначала хорошо их отваживал, но потом дал слабину. Согласился на компромисс, а зря. Тоже, поди, думал: придут немцы-профессионалы, погонят поганой метлой башенного стрелка, да в одночасье и вылечат раненых.

А что там особенно лечить, когда все операции уже проведены, идёт интенсивная послеоперационная терапия, только и осталось: терпеливо подождать.

Компромисс вышел такой. Никакого «проваливайте отсюда», но и не «вы тут главные»: разделили больницу на зоны ответственности. Наши оставили за собой кабинет главврача (там теперь Суздальцев), уже занятые под ночлег палаты, а кроме того — вход. Зато немцы теперь будут беспрепятственно почти везде ходить и царить в операционной. И оба раненых — на их ответственности. И хвалёный евролэбовский прибор.

Погодину же скажут спасибо, потом догонят и снова скажут.

В общем, вышло почти так, как Погодину хотелось когда-то в начале. Чтобы всё в руках у немцев, а на долю башенного стрелка только два слова: «Довёз, распишитесь». И что, здорово? Чистая туфта.

Стоило по-настоящему вовлечься в спасение Багрова и Зорана, как передать ответственность германским волонтёрам стало наподобие дезертирства. Да и не ответственность передал — права!

И, главное — сам же останешься виноват, чем бы дело не кончилось. Исцелятся пациенты — спасибо немецким специалистам. Загнутся — это дилетант Погодин довёл. Бейте Лёньку Погодина!

6. Алексей Иванович Суздальцев, капитан войск МЧС