Права нации. Автономизм в еврейском национальном движении в позднеимперской и революционной России

Обращение еврейской интеллигенции к автономизму сыграло ключевую роль и в политизации российского еврейства, и в развитии его национального самосознания. Хотя исследователи, рассматривая различные внешние влияния на интеллектуальный путь Дубнова и других живших в России теоретиков еврейского национализма, называют в том числе австрийский социализм, русское народничество, английский утилитаризм или немецкий романтизм, все-таки в первую очередь автономизм был продуктом своей эпохи. Еврейский автономизм развивался в контексте меняющихся представлений о политическом суверенитете, децентрализации и федерализме; аналогичный процесс происходил во многих национальных группах Восточной Европы и должен рассматриваться в качестве ключевого фактора как политических кампаний в защиту коллективных и индивидуальных прав евреев, так и попыток создать культурную альтернативу религиозному традиционализму. Различные партии и деятели включали автономизм в свою идеологию по разным причинам: как подспорье в классовой борьбе, как промежуточный этап на пути к еврейскому государству в Палестине или как ответ на еврейский вопрос в регионах, где в начале ХХ века проживала бóльшая часть диаспоры. Распространенность автономистских идей и убежденность, что таким способом удастся реализовать национальные чаяния при будущей конституционной монархии или демократической республике, помогают понять, почему российские евреи массово обращались к национализму. Утверждая, что вопрос о российских евреях будет решен вместе с вопросом обо всех народах Империи, еврейские националисты укрепляли веру в то, что национальные чаяния евреев в Палестине ли, в России ли могут быть учтены наряду с требованиями гражданских прав.

Первоначально я собирался посвятить эту книгу влиянию одной идеи — автономизма — на политическую жизнь евреев в последние десятилетия Российской империи и в революционной России. Громкая слава Дубнова обеспечила непрерывный поток литературы о нем; в последние годы этот поток даже нарастает, но большинство авторов сосредоточиваются преимущественно на биографии Дубнова, на его историческом методе или на отношениях с другими публичными фигурами[20]. Требовалось дополнить то, что один историк назвал систематической оценкой «социополитического влияния идеологии Дубнова на евреев России и Польши»[21]. Эта задача оставалась актуальной даже через двадцать пять лет после того, как была сформулирована, и я взялся за нее. Действительно, идеи Дубнова влияли не только на политический дискурс его времени, но и на национальное самосознание все большего числа евреев, как получивших формальное образование, так и автодидактов, а на практическом уровне — на цели и требования всех политических партий и организаций российского еврейства начала ХХ века. Однако в своих попытках определить социополитическое влияние Дубнова я наткнулся на некоторые интересные сюжеты, помогающие прояснить связь между автономизмом и генезисом еврейского национализма в целом; именно это стало основной темой книги. Во-первых, речь пойдет о том, каким образом немногочисленная группа интеллигентов сумела существенно повлиять на национальное самосознание евреев Российской империи и на представления о том, чтó следует делать обществу, народу или нации, чтобы преобразоваться и выжить в современном мире. Во-вторых, я хочу показать, что практические меры, направленные на достижение еврейской автономии, были неразрывно связаны с усилиями российского общества по развитию местного самоуправления, созданию децентрализованного государства и того, что мы сейчас называем гражданским обществом. И наконец, третья тема: еврейский национализм развивался в меняющемся правовом поле, когда стала приобретать влияние идея национальных прав; поэтому значительная часть дискуссии вокруг еврейского национализма в Российской империи была связана с вопросом о том, на какие права могут притязать евреи как отдельные личности, как группа и как нация.