Правая сторона

— Навряд ли, Дмитрий Иванович, живу я здесь давно. Людей — каждого знаю, как свои пять, — растопырил пятерню. — Скорее всего это кто-нибудь из ключевских мужиков. А может, и из Щучьего. Клубков Александр Тихонович… Но раз так, пусть идет другой. Вон хотя бы Иван Рытов, лесничий наш. Тот, если в скрадке сидит, — пройдешь мимо и не заметишь. Охотник редкий.

— Не годится, — быстро сказал директор и тут же поправился: — Рытов тоже приметная фигура.

По интонации Матвей понял, что Дмитрий Иванович сказал не то, что думал, и пристально посмотрел ему в глаза.

— Честно, Дмитрий Иванович, не доверяете Рытову?

— Если честно, то несколько не доверяю, — слово «несколько» директор выделил голосом. Энергичными штрихами набросал волны возле лодки и, отложив бумагу, потер виски.

Матвей подождал немного, глядя в синие директорские глаза, но никаких объяснений не дождался. Насупился.

— Дело ваше. Посылайте кого хотите, — сказал безразличным голосом.

— Зачем вы так… Вместе подумаем. Что касается меня, то я бы предложил не лесничего, а его помощника, Стригунова.

— Артема? — удивился Матвей, брови его высоко взлетели. — Да он тут без году неделя. Тайги не знает, сроду не сидел в скрадке. А вдруг на самом деле придет Клубков? Вы знаете, что это за человек? И против него неопытного юнца? Ну, это не дело, Дмитрий Иванович…

— Мы не задерживать посылаем, а только последить. Установить личность. А браконьера накроем потом, дома. С милицией. Ох, как мне нужен сейчас браконьер! — Дмитрий Иванович, потирая руки, медленно поднялся из-за стола, подошел к висящей на стене карте угодий заповедника. — Вы, Матвей Матвеевич, правы, что Стригунов тайги, как вы или Рытов, конечно же, не знает. Это серьезный минус. Но его отсутствие никто не заметит. Это уже существенный плюс. И еще: он тут ни с кем ни родством, ни особым знакомством не связан. Понимаете?

— Как не понимать? — усмехнулся Матвей. — Может, и я с браконьером в скрадке чай распивал?

Дмитрий Иванович обернулся к нему спокойный, синие глаза его были грустны и смотрели участливо.

— Матвей Матвеевич, если вы обиделись, то… Поверьте, я вовсе не хотел обижать. Ни вас, ни Рытова, никого. Может, я неудачно выразился, так вы меня извините. Тут самого себя скоро начнешь подозревать… — Грустные глаза и просительный тон Глухова обезоружили Матвея.

— Да я что, Дмитрий Иванович, разве я сам не хочу поймать браконьера? Попадись он мне…

— Вот видите, Матвей Матвеевич. Цель у нас общая. Давайте все-таки попробуем Артема Стригунова. Выследит, так выследит, а не выследит, опять вам придется. Не упрямьтесь, пожалуйста. Мы с вами — главные руководители, должны понимать друг друга, поддерживать. Иначе как?.. Иначе нельзя.

— Это вообще-то так, — вздохнул Матвей. — Но ведь Стригунов… — и он безнадежно махнул рукой.

— Надо и Стригунову в курс дела входить. В конторе он тайги не узнает. Пусть привыкает. Вы его пригласите сюда. Если вас не затруднит. Только потихоньку.

2

В коридоре, перед директорской дверью Иван Рытов столкнулся с Матвеем, который только неловко кивнул и, не приостановившись, тяжело пошел по коридору.

Иван посмотрел ему вслед. Что с ним сегодня? Или сердитый, или озабоченный чем-то — трудно понять. Может, неприятный разговор с директором? В таком разе лучше сейчас к Глухову не заходить. Вопрос у Ивана важный, его не решить, если у директора плохое настроение. Все можно испортить. Но дверь была приоткрыта, Дмитрий Иванович уже увидел Ивана. Пришлось зайти и начинать разговор, к которому готовился давно, который и откладывать-то больше нельзя.

— Такое дело, Дмитрий Иванович… — Иван замялся, соображая, как бы поубедительней все объяснить. Сколько раз мысленно начинал он этот разговор, выходило стройно и гладко, а теперь все рассыпалось от волнения.

— Ну, ну, — Глухов приготовился слушать.

— Хочу посадить участок кедра, — рубанул Иван и сам покривился от такой прямоты.

— Не понял, — тут же перебил директор. — Какой участок, какого кедра? — и развел руками.

— Вы, Дмитрий Иванович, знаете ведь, какие пролысины в кедрачах, — продолжал Иван, стараясь взять себя в руки и обязательно убедить Глухова в своей правоте. — Леспромхоз у нас все склоны обезлесил. Валил кедрач напропалую.

— На то и леспромхоз, — заметил Дмитрий Иванович. — У них был свой план, они его и выполняли.

— Да я разве об этом? Теперь-то у нас никто не рубит, а пролысины так и остались. Молодняк-то не растет. Вот в чем дело. А посадки кедра принимаются плохо. Саженцы слабо приживаются. Кедр — дерево особое, ему условия нужны… Ну, в общем, очень мало мы еще об этом дереве знаем. Не умеем его выращивать искусственным путем. А надо научиться. Ведь кедр идет на убыль.

— Что-то я слабо улавливаю, — виновато улыбнулся Глухов и предложил сесть. — Вы попонятнее, я ведь не специалист.

— В общем, что я хочу сказать? В заповеднике кедр не валят, но ведь не в заповедниках-то валят. А молодняк не растет. Так что со временем кедр может искорениться.