Правда

Порочность же господина Тюльпана была беспредельной, однако он признавался только в пристрастии к дешевому лосьону после бритья — нужно же человеку что-то пить. Наркотики он пороком не считал хотя бы потому, что настоящие наркотики попались ему лишь однажды, когда они обнесли одного лошадиного доктора. Тогда господин Тюльпан заглотил пару больших пилюль, от которых все вены в его теле вздулись как лиловые шланги.

И головорезами они не были. По крайней мере, они не считали себя головорезами. Не были они и ворами. По крайней мере, они не считали себя ворами. И наемными убийцами они себя тоже не считали. Наемные убийцы любили попонтоваться и строго следовали установленным правилам. А Кноп и Тюльпан («Новая Контора», как господин Кноп любил себя называть) никаких правил не соблюдали.

В общем и целом они считали себя посредниками. Людьми, которые заставляли вещи случаться. Людьми, хорошо справляющимися со своей работой.

Необходимо добавить: под фразой «мы думаем» всегда подразумевалось, что так думает господин Кноп. Господин Тюльпан тоже пользовался головой — как правило, с расстояния восьми дюймов, — но вот мозгами он пользовался очень редко. В основном он доверял всякие многоступенчатые осозмышления господину Кнопу.

Зато господин Кноп, в свою очередь, не был хорош в продолжительном, бессмысленном насилии, а потому искренне восхищался практически неиссякаемым запасом такого насилия у господина Тюльпана. Эти совершенно разные качества, которыми обладали партнеры, в сумме давали нечто большее, чем могло получиться при простом сложении. И только встретившись, господин Кноп и господин Тюльпан сразу почувствовали это. К примеру, господин Кноп с первого взгляда понял, что господин Тюльпан вовсе не псих, как это казалось всему окружающему миру. Некоторые негативные качества, достигая совершенства, перерождаются в самой своей природе. Так и господин Тюльпан превратил собственную ярость в подлинное искусство.

Это была не ярость по отношению к. Это была чистая платоническая ярость, поднимающаяся из змеиных глубин души, неиссякаемый фонтан раскаленного докрасна негодования. Всю свою жизнь господин Тюльпан балансировал на тонкой грани, к которой большинство людей подходит лишь в самый последний момент, перед тем как напрочь слететь с катушек и начать колотить кого-нибудь по башке гаечным ключом. Но для господина Тюльпана ярость была основным и естественным состоянием. «Что ж такое должно было приключиться с человеком, чтобы в нем пробудилась подобная ярость?» — гадал иногда господин Кноп. Однако прошлое господина Тюльпана было иной страной с очень, очень хорошо охраняемыми границами. Иногда господин Кноп слышал по ночам, как господин Тюльпан кричит.

Нанять господина Кнопа и господина Тюльпана было не так-то просто. Для этого следовало обладать хорошими связями. Или, если выразиться точнее, плохими связями, которые появлялись у вас, только если вы посетили трактир определенного сорта и остались в живых, что являлось своего рода первым испытанием. Однако очень быстро выяснялось, что ваши новые «друзья» не знают ни господина Тюльпана, ни господина Кнопа. Зато знают некоего человека. И уже этот человек высказывал очень туманное предположение, что в принципе да, быть может, ему известно, как связаться с кнопоподобными и тюльпанообразными людьми. Сообщив это, он сразу замолкал вследствие внезапного отказа памяти, связанного с острой нехваткой наличных. Однако, немного подлечившись, он намекал вам, что существует еще один адрес, отправившись по которому вы встречались в темном углу с очередным человеком, который весьма категорически заявлял вам, что никогда не слышал о личностях по имени Кноп или Тюльпан. Лишь в самом конце беседы он лениво интересовался, где вы будете, скажем, в девять часов вечера.

И только после этого вы встречались с господином Тюльпаном и господином Кнопом. Они уже знали, что у вас есть деньги, знали, что вы что-то задумали, а в случае, если вы были непролазно тупы, знали и ваш домашний адрес.

Вот почему партнеры из Новой Конторы так удивились, когда последний клиент заявился прямиком к ним. Знак хуже не придумаешь. К тому же их новый клиент был мертв. Впрочем, трупы — это нормально. Ненормально, когда они разговаривают.

Господин Кривс, законник-зомби, откашлялся, выпустив изо рта облачко пыли.

— Вынужден повторить, — промолвил он, — я в этом деле лишь посредник…

— Совсем как мы, — встрял господин Тюльпан. Господин Кривс всем своим видом показал, что никогда, даже через тысячу лет, он не станет таким, как господин Тюльпан, но белух продолжил:

— Вот именно. Мои клиенты пожелали, чтобы я нашел… специалистов. Я нашел вас. Передал вам некие запечатанные в конверт инструкции. Вы взяли заказ. После чего, насколько понимаю, предприняли… определенные меры. Я не знаю, какие именно. И предпочитаю оставаться в том же неведении касательно принятых вами мер. Встретившись на улице, я на вас, так сказать, даже пальцем не покажу. Вы меня понимаете?