Правда

- Шутка? Я что, улыбаюсь?

Отто встал, гномы, ругаясь, повисли на нем.

- Скфось дошть и пурю мы пойтем на пой…

- Он силен, словно бык! – пропыхтел Доброгор.

- Постойте, может, поможет, если мы подпоем? – крикнула Сахарисса. Она порылась в своей сумке и достала тонкую синюю брошюру. – Я взяла ее сегодня утром в Лиге Трезвости в Боенном переулке. Это их книжка с песнями! И – она опять начала всхлипывать – это так ужасно, она называется "Пойти на Восход" и это…

- Ты хочешь, чтобы мы песенки пели?! – возмутился Доброгор, которого отчаянно отбивающийся Отто уже оторвал от пола.

- Чтобы морально поддержать его! – Сахарисса промокнула глаза носовым платком – Вы же видите, он борется! А ведь он уже однажды отдал за нас жизнь!

- Да, но потом взял ее обратно!

Вильям нагнулся и подобрал что-то, валявшееся среди обломков иконографа Отто. Имп убежал, но нарисованную им картинку можно было разглядеть. Похоже, на ней было…

Не очень хорошее изображение того, кто назвался братом Гвоздем; в недоступном человеческому глазу свете его лицо выглядело просто как бледное пятно. Но тени за ним…

Он пригляделся.

- О, боги….

Тени у него за спиной были живыми.

Шел дождь со снегом. Брат Гвоздь и сестра Тюльпан бежали, скользя под ледяными каплями. Позади во мраке заливались свистки.

- Скорее! – крикнул Гвоздь.

- Эти …ные мешки тяжелые!

Тепреь свистки раздавались и с другой стороны. Такого мистер Гвоздь не ожидал. Стражники не должны проявлять энтузиазм или хорошую организацию преледования. Ему и раньше доводилось убегать от стражи, когда планы срабатывали не совсем так, как ожидалось. Обычно стражники добегали до второго угла и сдавались, переводя дыхание. Он был зол. Местная Стража все делала не так.

Он заметил, что сбоку появилось открытое пространство, заполненное влажными крутящимися снежными хлопьями. Внизу раздавались хлюпающие звуки, как будто у кого-то скрутило живот.

- Это мост! Бросай их в реку! – крикнул он.

- Я думал, мы должны найти…

- Неважно! Избавься от всех! Немедленно! И нет проблемы!

Сестра Тюльпан прорычал что-то в ответ и заскользил к парапету. Два скулящих воющих мешка полетели вниз.

- Это что, …ный "плюх", по-твоему? – спросил сестра Тюльпан, пытаясь сквозь дождь хоть что-то разглядеть внизу.

- Какая разница? Бежим! Мистер Гвоздь поежился и прибавил ходу. Он не знал, что случилось с ним в типографии, но ощущение было такое, как будто он прошелся по собственной могиле.

Он чувствовал, что за ним гонится нечто пострашнее стражников. И побежал еще быстрее.

Пение гномов, кажется, повлияло на Отто благотворно; они пели неохотно, но очень гармонично и слаженно, потому что никто не умеет петь лучше, чем хор гномов, даже если они исполняют "О, Дай Водички Чистой Мне Всосать"[82].

Кроме того, кто-то, наконец, принес припасенную Сахариссой на крайний случай кровяную колбасу. Для вампира это было все равно, что фальшивая картонная сигарета для страстного курильщика, но в колбасу, по крайней мере, можно было вонзить зубы. Когда Вильям, наконец, перестал разглядывать жуткие тени на картинке, Сахарисса уже промокала лоб Отто носовым платком.

- О, это случилось опять, какой посор, куда мне тефаться от стыда…

Вильям показал ему картинку.

- Отто, что это такое?

У теней были рты, кричащие. У теней были глаза, широко распахнутые. Они не двигались, пока смотришь на них, но стоило бросить на картинку второй взгляд, и казалось, что они чуть-чуть переместились.

Отто пожал плечами.

- Я испольсофал срасу фсех угрей, какие у меня пыли.

- И…?

- Ох, это ужасно – выдохнула Сахарисса, отводя взгляд от скорбных теней на картинке.

- Я чуфствофал себя просто отфратительно – сказал Отто – Очефитно, расряд был слишком сильным…

- Расскажи нам все, Отто!

- Ну… иконограф никогда не лгать, слышали фы оп этом?

- Конечно.

- Да? Ну фот… при сильной фспышке черного сфета картинка и прафда не лжет. Черный сфет открывает истину гласам темной стороны расума… - он сделал паузу, а потом вздохнул – опять никакого угрошающего раската грома, как шаль. Но фы могли пы, по крайней мере, с испугом фсмотреться ф тени.

Все повернулись и уставились на тени в углах и под крышей. Это были самые обычные тени, в них не обитало ничего страшнее пыли и пауков.

- Но здесь всего лишь пыль и… - начала Сахарисса.

Отто поднял руку.

- Милая леди… Я феть только что опъяснил. Философски фырашаясь, прафдой мошет быть и то, что присутстфует сдесь метафорически.

Вильям снова уставился на картинку.

- Я надеялся, что с помощью фильтроф и прочего потопного смогу уталить, э, нешелательные эффекты – сказал позади него Отто – но, уфы…

- Картинка выглядит все хуже и хуже – сказала Сахарисса – Она показывает мне забавные овощи.

Доброгор покачал головой.

- Это нечестивая штука – объявил он – не надо больше шутить с этим, понял?

- Я и не снал, что гномы такие религиосные - заметил Отто.