Правда

– Чем больше тайн своей личности ты открываешь, тем больше тайн открывает тебе мир. Пожелав помочь ему, ты сблизился со всеми его обитателями. Прислушавшись к каждому их совету, ты обрел с миром гармонию, и от того твои молодые деревца напитали Мировое древо.

Этот лес является самым первым, наидревнейшим храмом. В нем проявлялось настоящее слияние с природой. Подобные священные места были у кельтов и ариев.

Пытаясь ощутить это слияние, журналист заметил в себе какие-то внутренние изменения. Перед тем, как двинуться дальше, он хотел разобраться с ними.

Он сел на песчаном берегу и закрыл глаза. Отрывки очередного видения уже начали проплывать перед ним, но вдруг вместо желаемых картин к нему пришла мысль. Она желала привести доказательство того, что душа черствеет так же, как дерево, которое лишается подпитки. Это возвращало журналиста к одному из последних разговоров с Мореной.

Ему захотелось дойти до конца, чтобы проследить все стадии изменения души, как вдруг его размышления прервало строгое обращение Морены:

– Чем ты снова занимаешься вместо того, чтобы разбираться в себе? Ты зацепляешься за какой-то процесс и устанавливаешь в нем цель. Все для того, чтобы было к чему стремиться, и вместо того, чтобы налаживать внутренний контакт с самим собой, совершив остановку.

Только начав духовную работу, ты тотчас же устаешь от нее. Все оттого, что тебе кажется, будто она должна скоро завершиться. Но ты должен помнить, что дело не в том, сколько времени ты на нее потратишь, важны лишь качественные изменения в душе. Потому не забывай, что тебе некуда спешить, и у тебя всегда найдется время на себя.

Раздосадованный замечанием Морены, журналист вдруг ощутил в себе внутреннее волнение. Он быстро сумел найти слова, чтобы описать его:

– Как же так вышло, что люди бросили это место? Ведь оно же является центром мироздания. Если бы я не пришел, мировое древо погибло бы, а вместе с ним и весь мир. Но мне не пришлось бы этого делать, если бы люди совершали необходимые манипуляции вовремя.

– Если бы я не отправила тебя в это место, то ты бы никогда и не узнал, что все это происходит, – заметила Морена. – Однако твой поступок дал мне понять, что ты стал готов к бескорыстной помощи.

После услышанного внутри журналиста разыгралось противоречие. Одна сторона подтачивала его тем, что совершенный им поступок не будет никем замечен, другая говорила о том, что он превзошел людей прошлого, а их поступок низкий и подлый. Тут же он понял, как продолжает для него быть важной собственная значимость, а значит уровень его духовности пал. Ведь еще недавно он превозносил развитие души над всем остальным.

«Внутреннюю работу никогда не видно, но ее результаты являются самыми важными для человека», – думал журналист. И в то же мгновение ему вспомнились свойства костра, ведь он может выступать как индикатор духовности и показывать то, что обычно скрыто от глаз.

Найдя сухие ветки, журналист установил на песке невысокое вместилище для будущего огня. В отсутствии специальных дощечек ему пришлось добывать огонь трением из пары найденных палок и камней. Но как он ни старался, у него ничего не получалось.

После нескольких попыток, журналист уже отчаялся и отложил свои инструменты, но вдруг у одной из веток проскочила искра и быстро погасла. Он подумал, что это ему привиделось, как вдруг искра снова появилась. Тогда журналист стал пристальнее вглядываться, чтобы успеть удержать маленького помощника, и на следующий раз цепкой хваткой вынул из деревянного сооружения черную, с огненно-рыжими пятнами ящерицу.

– Не держи меня так долго в руках, ведь мой яд слишком силен, – сказала она.

– Кто ты? – спросил у нее журналист, опуская в песок.

– Я – саламандра, дух огня.

«Очередной дух», – подумал он.

Ящерица снова забралась в домик из веток и подожгла его.

– Что ты хотел увидеть в этом огне? – спросила саламандра.

– То, что я представляю собой на данный момент, – ответил журналист.

– Смотри, и увидишь.

После сказанного саламандрой все вокруг журналиста исчезло. Он оказался в уже привычной для себя темноте.

Подождав, когда глаза привыкнут, он начал движение. Где-то впереди виднелся тусклый свет, потому, не раздумывая, журналист двинулся к нему. Уже приближаясь к узкой щели, через которую свет проходил, он понял, что находится внутри какого-то помещения. Единственным выходом журналист видел расширение имеющейся щели, но у него не было для этого подходящих инструментов. Тогда он попытался увеличить щель ногой.

Производя сильные удары, журналист пробил огромную дыру в стене, через которую он уже мог выбраться. Тогда он вылез из места своего заточения, и что же увидел снаружи? Тот самый лес на острове, где он еще недавно находился. Щель же была трещиной в Мировом древе, которая теперь выглядела как огромный пролом, не совместимый с жизнью. Расстроенный, журналист не находил для себя ни слов оправдания, ни поддержки. Он знал, что виноват, и ему хотелось бежать как можно дальше. Но понимая, что от себя он никуда не убежит, решил принять все, что случилось, стойко.