Правда

– Наша необходимость единения с определенной стихией подводит меня к мысли о том, что этим обусловлена наша принадлежность к женскому или мужскому полу.

– Ты абсолютно прав, – согласилась с ним Морена, – ведь не случайно же на протяжении тысячелетий женщин сравнивают с водой, а мужчин с огнем.

– А как же необходимость поддерживать внутренний жар в сердце ради обеспечения единства людей и вселенной? Неужели это требуется только со стороны мужчин? – поинтересовался журналист.

– Сила воды, что дарована женщине, указывает лишь на то, что она по своей природе первичнее силы мужской, – отвечала Морена. – Ведь прежде чем огонь начнет действовать, вода должна создать благоприятную среду.

Когда-то давно, во времена первой цивилизации, людям не приходилось намеренно дорастать до единения с миром, это было их естественной нормой жизни. Любовь тогда была сравнима с дыханием, и без нее терялось истинное значение жизни. Женщина той поры могла достичь своего высшего состояния – верховной богини Праматери, а мужчина своего – верховного бога-демиурга, воспользовавшись одной только силой любви, данной им при рождении. Лишь после появления людей, которые нашли для себя новый смысл жизни, стало необходимым поддерживать любовь искусственным путем. Сила воды с того момента стала утрачивать свое значение, поскольку она требовалась лишь в момент создания чего-либо, а сила огня наоборот стала расширять зону своего действия, поскольку являлась наиболее действенной как раз для сохранения того, что уже существует. С тех пор и началось ослабление женской роли в обществе и усиление мужской, что привело к уже известному тебе противостоянию. С тех пор внутренний жар стал центральной опорой мироздания. Но как только вселенная вернется к состоянию гармонии, огонь и вода снова станут попеременно сменять друг друга в непрерывном процессе сотворения миров.

После этого разговора журналист, учитывая новое понимание вещей, решил снова углубиться в последнее воспоминание. И на этот раз он увидел, что прежде чем с континента сошел лед и прежде чем он сбежал из храма, к нему пришла Морена.

Она в одиночку прибыла на остров, прошла в храм и там приняла на себя волну, исходящую от разъяренного сознания островитян. Ей удалось успокоить ее колебания, как она и говорила, одним взглядом. Лишь посмотрев на островитян, она внушила им решение остановить свою деятельность, и они повиновались.

Воспользовавшись небольшим выигрышем времени, Морена вернула журналисту возможность свободного осознания и вывела его из храма. Доведя его до воды, она понимала, что он не сможет попасть на континент, как прежде, одной лишь силой желания, пока находится под влиянием сил ума. Тогда она обеими руками развела воды океана в стороны так, чтобы им хватило места пройти по сухому дну. Вспоминая этот путь сейчас, журналист обозначил его как путь от материального ума к душе.

Когда они оказались на континенте, Морена соединила воды океана вместе, а затем сквозь медленно растущий на земле лед прошла вместе с журналистом в один из здешних храмов. Там она углубилась в себя, увидев внутри все содержимое вселенной. Она протянула раскрытые ладони перед собой и стала ловить в них потоки мировых вод. Перекручивая и переплетая их между собой, она путем ловких круговых и овальных движений получила на запястье каждой руки по окружности.

Разделив мировые воды на два потока, Морена разделила между собой два мира: тот, который был прежде и включал в себя череду мировых потопов, и тот, что должен наступить вследствие предотвращения катастрофы. Спустив с руки первый поток, она погрузилась вслед за течением второго.

Воспользовавшись тем, что лед еще не нарос толстым слоем, Морена обратилась к журналисту, чтобы он силой внутреннего жара растопил его. В то самое время журналист как раз достиг тридесятого царства, и силы его души победили материальный ум. Он откликнулся на прошение Морены и усилием воли избавил континент от вечной мерзлоты.

Тяжело дыша, но исполненный восторга, журналист покинул свое видение и сказал рядом стоявшей Морене:

– Наконец-то я ощутил важность женского присутствия в своей жизни и в параллели с этим важность в судьбе мироздания.

Морена поняла, что он увидел самое главное из всего, что мог увидеть, и не стала перебивать его. Он с восхищением продолжал:

– Ты стала той, которая одарила меня этим благом. Если бы не мое доверие к тебе, то я никогда не открыл бы для себя новое восприятие мира. Своими мудрыми наставлениями ты дала мне понятие о моей силе. Но я понял также, насколько велика твоя сила, и смог познать естество жизни, которое ты проносишь в себе, ведь ты являешься самой древней богиней-Праматерью.

Ты – истинное и изначальное воплощение женской природы. Ты умеешь оживлять еще не являющиеся материальными образы, просто представляя их в качестве ощущения и давая им имя. И этим умением ты одариваешь каждую новорожденную девочку.