Правда Грозного царя

Интересно отметить, что незадолго до того, в 1569 году, был раскрыт серьезный заговор против царской семьи. «В записках иностранцев есть упоминание о якобы готовившемся Владимиром Старицким заговоре и что хотел он извести всюцарскую семью именно ядом, для чего подкупил (за 50 рублей) одного из царских поваров» — пишет Т. Д. Панова.

Этот момент и может служить точкой отсчета — ведь неизвестно, удалось или не удалось подсыпать яд. В том же, 1569 году, умирает вторая жена царя, Мария Темрюковна, и государь считает, что ее отравили. Сам царь испытывает затруднения со здоровьем, а шестнадцатилетний царевич болеет и задумывается о смерти.

Длительный, многолетний период «болезненности» — общего ухудшения состояния здоровья — в конце 1581 года завершился кризисом, продлившимся около двух недель. Затем наступила смерть царевича. Наличие в его организме дозы ртути, в 32 раза превышающей норму, едва ли оставляет сомнение в причине этой загадочной «болезненности».

Но царь мог только подозревать об истинных причинах гибели наследника престола. Заслуживает внимания то, что вскоре он отдалил от себя Бориса Годунова. Однако в следующем, 1582 году Антонио Поссевино заявляет Венецианской синьории о близкой смерти государя, и спустя полтора года царь Иоанн умирает. Причем, так же, как и в случае со старшим сыном, смерти царя предшествует длительный период «болезненности», с характерным для отравления ртутью выпадением волос, проблемами опорно-двигательного аппарата, а на последнем этапе — дисфункцией почек и других внутренних органов, что, вполне могло привести и к сердечному приступу, о котором писал М. М. Герасимов. Но первопричиной смерти все равно остается огромное — в 32 с лишним раза — превышение нормы по ртути.

Не исключено и то, что раздраженные «живучестью» царя — он был высокого роста, около 1,8 м и «обладал значительной физической силой» — отравители под конец решились действовать более нагло, о чем свидетельствуют многочисленные известия современников. Был ли это дерзкий, вызвавший сердечный приступ ответ, или же Богдан Бельский бросил последнюю порцию яда в прописанное врачом для царя лекарство, как пишет Исаак Масса, неизвестно, но результат оказался один — царь умер.

Около года тяжело болела царица Анастасия. Тяжесть болезни и относительно короткий (по сравнению с царем и царевичем Иоанном) срок болезни вполне объясним гигантским количеством ртути, обнаруженным в ее останках (до 120 предельно допустимых норм). Но выявлено также и 10-кратное превышение по мышьяку. Видимо, убийцы торопились довести свое черное дело до конца, и ускорили смерть царицы с помощью этого яда.

В связи с этим можно вспомнить, что за полгода до смерти царицы охлаждение отношений между царем и его советниками, Сильвестром и Адашевым, достигло своего апогея. Именно два этих временщика были проводниками при дворе боярско-княжеской олигархической политики. Они же были близки к князю Владимиру Андреевичу Старицкому (двоюродному брату царя) и князю-предателю Курбскому.

Именно высокородные покровители временщиков не желали во время тяжелой болезни царя присягнуть на верность его первому сыну, царевичу Дмитрию, утонувшему затем при загадочных обстоятельствах. Им было ненавистно само имя Романовичей (предков будущей царствующей династии Романовых). Убивая царицу Анастасию, они рассчитывали ослабить или вовсе уничтожить влияние Романовичей при дворе, и прежде всего Никиты Романовича, брата царицы Анастасии.

Характерна и судьба последней жены царя Иоанна, Марии Нагой. Хотя она и скончалась, казалось бы, «своей смертью» в 1612 году, пережив и Годунова, и Смуту, однако, как видно из таблицы, ее останки содержат дозу ртути, в 15 раз превышающую норму (0,6 мг при максимальной норме в 0,04 мг). О том, что она была отравлена вскоре после убийства своего сына, святого царевича Димитрия, свидетельствует диалог между ее братом, Афанасием Нагим и Джеромом Горсеем.

Последний рассказывает об этом так: «Однажды ночью (в Ярославле. — В.М.) я предал душу Богу, считая, что час мой пробил. Кто-то застучал в мои ворота в полночь… Я увидел при свете луны Афанасия Нагого, брата вдовствующей царицы, матери юного царевича Димитрия, находившегося в 25 милях от меня в Угличе. «Царевич Дмитрий мертв! Дьяки зарезали его около шести часов; один из его слуг признался на пытке, что его послал Борис; царица отравлена и при смерти, у нее вылезают волосы, ногти, слезает кожа. Именем Христа заклинаю тебя: помоги мне, дай какое-нибудь средство! Увы! У меня нет ничего действенного». Я не отважился открыть ворота, вбежав в дом, схватил банку с чистым прованским маслом… и коробку венецианского териака (целебного средства против животных ядов). «Это все, что у меня есть. Дай Бог, чтобы это помогло» Я отдал все через забор, и он ускакал прочь. Сразу же город был разбужен караульными, рассказавшими, как был убит царевич Дмитрий».