Правда и неправда о семье Ульяновых

 Однако рекомендательного письма, способностей и желания  для принятия в университет было недостаточно. Прежде всего, Илье пришлось  хлопотать перед мещанским сословием Астрахани, чтобы его выписали из податного сословия и предоставили увольнительное свидетельство с обязательством  общества принять на себя платеж и отправление рекрутской повинности. Обязательство оплачивать подати взяла на себя мать Ильи, Анна Алексеевна: «платеж за мещанина Илью Ульянова податей и прочих повинностей впредь до исключения его из мещанского общества обязалась производить бездоимочно мать Ульянова вдова мещанка Анна Алексеевна». Однако городскую думу обязательство матери не  устроило, и она потребовала, чтобы мещанское общество взяло платеж податей на себя. Городской голова не надеялся, что Анна Алексеевна сможет своевременно платить за сына подати. «Да и больна очень». Началась переписка между городской думой и астраханским мещанским обществом. После взятия дополнительного обязательства по выплате подати Василием Николаевичем астраханская городская дума выдала Илье Ульянову отпускное свидетельство, но вместе с тем сообщила, что он может считаться уволенным лишь до новой переписи лиц «податного сословия». Администрацию университета это не удовлетворяло, и зачисление Ильи Николаевича в университет состоялось 30 сентября 1850 года лишь условно. Переписка между астраханской думой и Казанским университетом по этому поводу длилась многие месяцы. Лишь 3 февраля 1851 года Илья Ульянов был утвержден в числе студентов. Василий исправно выплачивал все подати, включая налог за рекрутскую повинность, в мещанское общество. В  рекрутском списке мещан  Астрахани, «отправляющих рекрутскую повинность натурою» в 1851 году, на странице 290-й значится «Василий Николаев Ульянов, его брат Илья». В рекрутском списке 1854 года записаны Василий и Илья. Хотя и есть приписка: «Василия Ульянова брат Илья уволен обществом в 1850 году в Императорский Казанский университет для обучения наук, где и теперь находится».

 «Податное состояние»  мещанина не позволяло Илье претендовать на бесплатное обучение и получение стипендии. На ходатайство директора Астраханской гимназии последовал ответ попечителя Казанского учебного округа, в котором указывалось, что стипендии имеют целью «облегчить лишь чиновникам способы к воспитанию детей. Но для приема Ульянова, принадлежащего к мещанскому сословию, в число стипендиатов нет достаточного основания» При поддержке Василия Николаевича Илья пишет прошение на имя ректора И.М. Симонова предоставить ему возможность пройти полный курс обучения за свой счет. «Желая для окончательного своего образования выслушать полный курс наук в Императорском Казанском университете по математическому факультету, осмеливаюсь утруждать Ваше Превосходительство покорнейшей просьбою о принятии меня в число своекоштных студентов, по выдержанию мною установленного для поступления в университет экзамена»

 На прошение Ильи Ульянова директор дал указание  зачислить Илью Ульянова в университет на свой кошт.  Илья Николаевич сдал экзамены блестяще и сразу же стал подыскивать себе работу домашнего учителя, чтобы частными уроками добывать средства на свое пропитание. Василий Николаевич нес бремя и исправно оплачивал все необходимые расходы за обучение. В первую очередь это говорит о том, что у него было достаточно средств и содержать большую семью, и себя, и обучение. А, во-вторых, говорит о бесконечной вере старшего брата в способности младшего, о его готовности к отречению от благ для себя ради одной великой мечты. Василием можно только восхищаться. При всяком удобном случае Василий Николаевич посылал в Казань деньги и с нетерпением ожидал вестей от студента.

 К несчастью в семье Марии, старшей сестры,  произошла беда, ее муж, Николай Захарович, осенью 1853 попал в жестокий шторм, сильно простудился и умер от горячки в возрасте 39 лет. Вдова, Мария Николаевна, продолжала воспитывать сирот: двух пасынков и двух родных сыновей, Ивана и Степана. Жила она в небольшом деревянном домике. Он стоил всего двадцать рублей. В налоговой раскладочной ведомости за 1872 год было записано, что «дом вдовы Марии Горшковой по малоценности налогу не подлежит». Василию вновь пришлось изыскивать средства, чтобы оказывать помощь и семье своей сестры. По сути дела на его иждивении находилось восемь человек. Ему было уже 34 года, и пора было заводить свою семью, но не было у него ни сил, не времени, ни средств на нее. Он откладывал и откладывал этот шаг, надеясь на наступление лучших времен.