Правда или борода

И тут я почувствовала Дуэйна сзади – он так близко подошел со спины, что я ощутила исходившее от него тепло. Вода будто стала на градус теплее, хотя мы стояли, не касаясь друг друга.

– Ну что, д-д-достаточно глубоко? – поинтересовалась я, раздраженная собственной трусостью, которая мешала зайти дальше.

– Джессика, я должен тебе кое-что сказать.

Я судорожно обхватила плечи. Горячее дыхание Дуэйна на моей шее в сочетании с аристократическими модуляциями в голосе заставило меня вздрогнуть.

– Валяй. Нам пятнадцать минут убить надо…

Вода на уровне живота колыхнулась – Дуэйн преодолел разделявшие нас дюймы, и его грудь уткнулась мне в лопатки, а пах – в мой зад. Я окаменела и попыталась отодвинуться, но одна его рука обняла меня за плечи, а другая – поперек груди над самой водой, удержав меня на месте.

– Джесс, озеро холодное, как не знаю что. Дай я тебя обниму.

– М-м-между прочим, ты это сам предложил!

– В курсе, и не жалею, но помолчи, пожалуйста, минутку, и я тебе кое-что скажу.

Я возмутилась:

– Не надо мне указывать!

– Прости, прости, ты права. Я неудачно выразился. Просто мне так холодно, что мозги отмерзают.

Если бы у меня не стучали зубы, я бы, наверное, улыбнулась.

– П-п-прекрасно, валяй, что ты там хотел.

– Джесс… – Его пальцы впились мне в кожу, руки напряглись. – Мы с Тиной больше не вместе. Я с ней порвал несколько месяцев назад.

Я безразлично кивнула, не желая сознаваться, что мне приятно это слышать.

Он продолжал:

– А ты и я… Мы с тобой знакомы с самого детства…

Я прижалась к нему, признавшись себе – я очень рада, что Дуэйн решил меня обнять.

Он заговорил снова, и слова из него вылетали быстро и четко, как отрепетированные:

– Ты никогда меня особо не любила, и я понимаю почему, правда, понимаю! Но мы уже не дети. Ты уезжала на четыре года в колледж, а теперь вернулась и работаешь в школе. Ты стала другой. Ты изменилась. Я тоже изменился, у меня теперь свой бизнес… Мне кажется, пора нам заключить мир и начать все заново.

Я нервно заморгала, стараясь осмыслить его слова, и вдруг заметила – теперь, когда мы стояли неподвижно, – как красиво звезды отражаются в водной глади. Мы будто превратились в центр мироздания – звезды над нами, звезды под нами… Я, не подумав, откинула голову назад, попав точно на плечо Дуэйна, и так и стояла, глядя в небо.

Полминуты он будто собирался с духом, а потом нагнул голову и прижался щекой к моей щеке.

– Я рад, что ты согласна, – прошептал он в тишине, по-своему истолковав мой жест. Я чувствовала, как двигаются его губы, борода щекотала мне шею.

Несмотря на жуткий холод, я засмеялась, по достоинству оценив странность ситуации: стою в ледяном озере с Дуэйном Уинстоном – и рада этому. В последний раз мы были одни в воде тем летом, когда мне исполнилось четырнадцать: я тогда сдернула с Дуэйна плавки и забросила на дерево. А теперь мы оба замерзаем без штанов.

Происходящее не имело смысла, а мне хотелось, чтобы имело, поэтому я попросила Дуэйна кое-что растолковать.

– Дуэйн, а ты помнишь, как в детстве мы спорили обо всем подряд? Если бы я сказала, что небо голубое, ты бы заявил, что фиолетовое!

– Иногда небо и в самом деле фиолетовое. Вот сейчас оно темно-синее, почти черное. Нельзя сказать, что небо всегда голубое, это будет неверно.

– Видишь, видишь? Вот я о чем. Не представляю, как бы мы поладили. Мы с тобой умеем только спорить.

– Ты так говоришь, будто это плохо!

– А разве нет?

– Джессика, – прошептал Дуэйн, – спорить с тобой – одно из моих любимейших занятий.

Сердце у меня бешено стучало, а дыхание остановилось, и причиной тому стали не столько его слова, сколько то, как Дуэйн их произнес – мягко и искренне. Я энергично заморгала, чтобы не растаять там же и прямо на нем (как можно таять, если с трех сторон меня окружает ледяная вода, оставалось загадкой, но что с меня взять).

Я кашлянула и собрала волю в кулак.

– Одним из твоих излюбленных занятий было меня разыгрывать, и нечего переписывать прошлое!

И снова я щекой ощутила, как он улыбается:

– Ты тоже хорошо меня разводила, не отрицай.

Я спохватилась, что слишком широко ухмыляюсь, вспоминая былые подвиги.

– А ты всякий раз велся! Помнишь, как я подменила кусок клубничного торта на губку, а ты откусил?

– А помнишь, как ты заставила меня поверить, будто глотаешь мух?

Я хихикнула.

– О, а я и забыла! Это был изюм. У тебя был такой вид – я думала, тебя там же и вывернет.

Некоторое время мы молчали, бродя в воспоминаниях. Мне пришло в голову, что Дуэйн, пожалуй, не пытается переписать историю. Он хочет, чтобы я посмотрела на нее под другим углом.

Я сказала, не подумав:

– Мне очень нравилось, как ты злился и обещал мне отомстить.

– Ага. И всегда сдерживал обещания.

– О да!

Мы снова замолчали. Тишину нарушал только тихий плеск воды о берег. Но тут руки Дуэйна скользнули вниз, задев мои бедра, и я мгновенно очнулась.

Я тряхнула головой, чуть наклонилась вперед, осторожно кашлянула и спросила:

– Если все начать заново, зачем тебе со мной дружить? Ты же назвал меня нахалкой!

Дуэйн кивнул и снова положил руки так, чтобы это уже напоминало объятья.