Правда или забвение

Эрна кивнула. Томас без лишних слов достал из верхнего ящика тарелку и положил на нее колбаску и пару ложек картофельного пюре. Он подал блюдо, совсем забыв о столовом приборе.

– Мне бы еще вилку, – тихо произнесла девушка.

– Ах, точно! – Томас нашел в ящике вилку и протянул ее Эрне.

Девушка взяла прибор, легко дотронувшись до руки Томаса. Она смущенно посмотрела на него и отвела взгляд в сторону. Касание было мимолетным, но оно о многом сказало мужчине. Эрна стала ему доверять. Возможно, он даже нравился ей.

Томас с довольным лицом уселся на табурете напротив. Он молча наблюдал, как девушка за обе щеки уплетает его стряпню. Почему-то сейчас ему хотелось быстрее закончить игру в заботливого парня и начать совсем другую. Следующая игра не придется по вкусу Эрне, зато ему принесет огромное удовольствие.

– Может, хочешь соку или молока? – заботливо спросил мужчина.

– Соку, – с набитым ртом ответила девушка.

Томас исполнил желание Эрны, вернувшись за стол с полным стаканом апельсинового сока.

– Ну как? – спросил тот, заглядывая в глаза девушки.

Эрна тоже посмотрела на Томаса и проглотила еду.

– Очень вкусно. Спасибо.

На тарелке осталось совсем чуть-чуть картофельного пюре. Девушка потыкала в него вилкой, как будто анализируя, есть ли в ее уже и без того полном желудке место на эту каплю. Она вздохнула и отправила последний кусок в рот.

– Спасибо тебе за заботу, Томас, – девушка отставила пустую тарелку в сторону.

– Не за что. Мне не трудно. Я представляю, насколько тебе тяжело сейчас. Я ведь тоже когда-то терял близких. Правда… – Томас замялся, он не был уверен, стоит ли это сейчас упоминать. – Правда, я не падал в могилы.

Эрна посмотрела на Томаса.

– Прости. Мне не стоило упоминать сегодняшнее происшествие.

– Что ты, все хорошо. Мне уже намного лучше.

– Правда? И к тебе не лезут в голову странные мысли? Ты ведь не думаешь, что отец хотел тебе что-то этим сказать? – лукаво улыбался мужчина.

– Нет. Я не верю в жизнь после смерти. То, что случилось на кладбище, – это следствие моей усталости. Конечно, мне было жутко. Да что уж там… Мне было до смерти страшно, но я не верю, что во всем этом есть какой-то смысл.

– Ну и хорошо, – облегченно вздохнул коллега отца. – В таких ситуациях люди обычно пытаются найти смысл, которого нет.

– В нашей жизни вообще нет смысла, – протянула Эрна, смотря на стакан с соком. Она сделала пару глотков и продолжила свою мысль: – Мы живем, а потом умираем. Жаль только, что самые дорогие уходят раньше времени.

– Тебе, наверное, жаль, что Юлии не было на похоронах? – перевел тему Томас.

– Ничуть. Это ее выбор. Теперь я на сто процентов убедилась, что наши чувства друг к другу взаимны.

– Иногда Каспар разговаривал со мной об отношениях с Юлией. Он, конечно, был замкнут, но иногда, особенно после двух бутылок крепкого пива, становился разговорчивым. Мне жаль, что тебе пришлось терпеть такое отношение к себе со стороны мамы.

– Эх, Томас… За свои двадцать восемь лет я такого насмотрелась, если честно. Да, моя мать не лучшая, но есть семьи и похуже. Я просто решила оставить все это в прошлом. Да, я до сих пор зла на мать. И после того, что она оставила меня одну в горе… не знаю, когда стану ее воспринимать всерьез… не знаю, когда прощу… Но нужно жить дальше, – девушка несколько секунд помолчала, глядя на тарелку. – И после смерти папы… надо… надо… жить дальше.

Томас смотрел, как Эрна закрывает лицо руками и пытается успокоить себя. Но ничего не выходило. Слишком рано. Слишком свежи воспоминания. Томас осторожно пододвинул табурет и прижал ее к себе. Девушка не сопротивлялась, наоборот, она прильнула к нему, как к старому знакомому, крепко обхватила его шею руками и, наконец, позволила себе разрыдаться на широком плече Томаса. Он гладил ее по спине, вперив безучастный взгляд в пространство. Они просидели так несколько минут, пока мужчина не заговорил:

– Знаешь, Эрна, порой я очень удивляюсь простым людям. Они не осознают, что все проблемы заключены в их головах. Ведь даже хороня близкого человека, можно радоваться.

Эрна высвободилась из объятий Томаса и с удивлением посмотрела на него заплаканными глазами, приподнимая брови.

– Я хочу, чтобы ты взглянула на смерть отца с другой стороны. Он больше не мучается. Он спокоен… счастлив! – на лице Томаса заиграла улыбка. – А ведь мог до сих пор лежать в той кровати и считать дни до смерти.

Эрна вытерла рукой слезы, косясь на мужчину.

– Томас… ты меня пугаешь такими рассуждениями…

– Почему? – удивился мужчина. – Разве Каспару не было лучше умереть?

– Ты… может быть… но… это звучит очень странно, Томас…

– Я просто прошу тебя посмотреть на всю эту ситуацию с другой стороны. Твой отец больше не страдает! Он свободен. Я уверен, если бы он мог сейчас прийти с того света, он бы сказал, что рад был умереть.

Эрна несколько секунд молчала. Она прожигала Томаса взглядом, подбирая в голове слова. Возможно, в его рассуждениях и была доля истины, но говорить так открыто об этом, когда они только вернулись с кладбища…

– Это очень странно… Прости, Томас, но я думаю, тебе стоит уйти.