Правда истории. Гибель царской семьи

Не смог до конца разобраться Дитерихс и с личностью Рудольфа Лашера — австрийского военнопленного, тоже причислив его к внутренней охране и убийцам, в то время как Лашер был слугой комендантов при Авдееве, а потом и Юровском, ведал некоторыми хозяйственными вопросами, обслуживал и внутренний караул. Все источники свидетельствуют об этом и о том, что, будучи предупрежденным о предстоящем расстреле, он ушел в свою комнату, расположенную на первом этаже прямо под комендантской, и все слышал, находясь там¹⁰⁸. И Юровский о Лашере говорил это же: «Был один австриец, но в качестве обслуживающего в части хозяйственной»¹⁰⁹. В комнате нижнего этажа, расположенной под комендантской, в которой жил Лашер, была обнаружена и скопирована для следствия надпись на немецком языке: «Rudolf Lacher V.T.K. Jager. Trient.». Многие из внешней охраны также знали Лашера, правда, лишь под именем Рудольф (некоторые ошибочно называли его Адольфом), знали выполнявшуюся им работу и к охране вообще, тем более к убийцам, его не относили¹¹⁰. Все это знал, но проигнорировал Дитерихс. В его книге есть фраза: «Из пяти палачей не русских известны фамилии трех: латыш Лякс, мадьяр Бархат и Рудольф Лашер. Называют еще фамилию латыша Берзина, но утверждать, что 96 таковой был в составе внутренней охране — нельзя»¹¹¹. Мы убедились, что ни Лякс (Лякс-Скорожинский), ни Р. Лашер во внутренней охране не состояли и к убийству отношения не имели. Теперь рассмотрим вопрос о Бархате и Берзине*.

На террасе Ипатьевского дома, где был пост № 6, сделана надпись: «№ 6. Варгаш карау... 1918.VII/15», а затем — по-венгерски: «Verhas Andras 1918.VII/15 Orsegen»¹¹². В переводе на русский язык, которым часовой владел так плохо, что не смог завершить надпись и перешел на родной, текст означает: «Верхаш Андраш 1918.VII/15 стоял на часах». Это единственное точное свидетельство об одном из участников охраны из числа иностранцев, именовавшихся обычно «латышами», который оказался венгром. Такой человек в охране был: его автограф — прямое доказательство тому. Он стоял накануне расстрела на одном из постов, всегда обслуживавшихся внешней охраной, но в списках внешней охраны не значился. Фамилия этого венгра Дитерихсом воспроизведена неточно (Вархат вместо Верхаш). Тут же возникает множество вопросов: с какого времени Верхаш служил в охране? Входил ли он во внутреннюю команду, но вдруг был назначен на чужой пост? Если он любитель оставлять автографы, то почему не оставил их на постах внутренней охраны? И почему он обозначился только в самый последний момент, 15 июля, если дежурил и раньше? Весьма примечательно и то, что обслуживал он пост внешней охраны, но ни в документах, ни в каких-либо других материалах, ни в воспоминаниях и показаниях допрашиваемых его имя не встречается. Еще раз подчеркну, что пост на веранде, снаружи дома, все время обслуживался внешней охраной и не входил в круг обязанностей охраны внутренней — чекистской¹¹³. К этому вопросу вернемся позднее, в связи с выяснением состава участников расстрела.

Имя Берзина выплыло из материалов допроса С. И. Матикова в январе 1919 г. в Перми, который показывал, будто работник штаба 3-й армии красных некто Г. Н. Бирон сказал ему, что Николая II брался убить «Пашка Берзин»¹¹⁴. И все! Отсюда пошла гулять фамилия Берзина, иногда переносимая и на личность Р. И. Берзина — командарма-3. Никаких других данных в материалах следствия о П. Берзине нет. Вероятно, и был в природе таковой — какой-то красноармеец, который только «собирался убить», да не довелось ему этого сделать.

Обратимся теперь к важнейшим источникам, позволяющим приблизиться к более полному и достоверному выяснению вопроса о составе внутренней охраны. В «Свидетельстве» 1922 г. Я. X. Юровский писал, что набрал «известных мне закаленных товарищей, которых я взял частью из Областной Чрезвычайной Комиссии, где я был членом коллегии, а частью из Отряда Особого Назначения при Екатеринбургском Партийном Комитете. Таким образом, я организовал внутреннюю охрану; назначил новых пулеметчиков, одного из них я особенно помню, товарищ Цальмс (латыш), фамилии остальных латышей в настоящее время не припомню»¹¹⁵. В Екатеринбурге в конце весны и летом находился коммунист, командир небольшого латышского отряда, выполнявшего задания чекистского характера, — Я. М. Цельмс. По утверждению Я. М. Свикке, он и латышская команда выполняли охранные функции в доме Ипатьева, но, видимо, лишь до прихода в качестве коменданта Я. X. Юровского. Об этом специально пойдет речь далее Как руководитель облчека, Юровский мог хорошо знать командира латышей и привел его имя, только в несколько искаженном виде; возможно, он действительно привлекал последнего к охране ДОНа (Я. М. Цельмс с конца лета ведал уже охраной типографии латышской газеты «Вперед»).