Правда истории или мифология? Пограничные войска НКВД в начале Великой Отечественной

Несмотря на вышеприведенные факты, следует отметить, что авторскому коллективу нового 12-томного издания о Великой Отечественной войне все равно не удалось избежать повторения некоторых досадных ошибок и неточностей, присущих работам ученых Пограничной службы ФСБ России.

Начну с небольшой цитаты из второго тома о событиях, произошедших на границе за несколько часов до фашистской агрессии. «В 23 часа на четвертом участке, занимаемом Владимир-Волынском погранотрядом, был задержан солдат 222-го саперного полка Альфред Дисков. Он сообщил командованию отряда, что в ночь на 22 июня германская армия перейдет в наступление. В 3 часа ночи все коменданты участков доложили по телефону начальнику Владимир-Волынского погранотряда, что вдоль всего противоположного берега Западного Буга слышен сильный гул моторов»[74]. На мой взгляд, в этих двух небольших абзацах авторы допустили как минимум три ошибки. Во-первых, солдат немецкой армии А. Лисков был задержан не в 23 часа, а в 21 час 21 июня 1941 года. Во-вторых, проходил он службу не в 222-м, а в 221-м саперном полку 15-й пехотной дивизии. И, в-третьих, все коменданты погранучастков ночью 22 июня на сопредельной стороне ничего подозрительного не заметили, о чем и доложили начальнику пограничного отряда. Все эти детали отражены в докладной записке начальника 90-го (Владимир-Волынского) пограничного отряда майора М. С. Бычковского на имя начальника охраны тыла Юго-Западного фронта генерал-майора В. А. Хоменко, а также в телефонограмме УНКГБ по Львовской области своему руководству в Киеве. Почему авторы столь серьезного научного труда не воспользовались этими документами — мне непонятно.

В этом же томе также можно прочесть, что «на рассвете 22 июня сотни немецких самолетов вторглись в воздушное пространство СССР… от Баренцева до Черного моря»[75]. Но ведь это не соответствует действительности. Как известно, Финляндия начала военные действия только 29 июня. 22–23 июня произошли локальные боестолкновения на советско-румынской границе, но в наступление немецко-румынские войска здесь перешли только 2 июля 1941 года. Днем раньше боевые действия начала армия Венгрии. Поэтому в данном случае можно вести речь лишь о начале военных действий в первый день войны на фронте от Балтийского до Черного моря. Именно так и писали центральные газеты Советского Союза в первые дни войны.

В другом месте говорится о том, что «в Москву, в Главное управление пограничных войск, первое сообщение о вторжении поступило от пограничников Белорусского пограничного округа»[76]. Но это утверждение также не соответствует действительности. Первый доклад о начале войны в Главное управление пограничных войск, как ни странно, поступил в 4.15 из Молдавского пограничного округа, а из штаба Белорусского округа подобное сообщение поступило лишь в 8.25 22 июня 1941 года. А двумя часами раньше о начале войны сообщил дежурный по связи контрольной станции НКВД БССР, расположенной между Молодечно и Белостоком, капитан Мойленко.

В шестом томе на с. 361 утверждается, что в соответствии с Постановлением СНК СССР от 25 июня 1941 года на пограничные войска НКВД была возложена задача по охране тыла Действующей Красной армии. На самом же деле, как уже ранее отмечалось, эта задача была возложена на все войска НКВД, находящиеся в прифронтовой полосе. При этом Главное управление пограничных войск НКВД СССР к войскам по охране тыла ДКА в тот период, по сути, не имело никакого отношения. В этом можно легко убедиться, внимательно прочитав вышеназванное постановление СНК СССР. Там нет ни слова о том, что эта задача возложена на НКВД СССР.

Надеюсь, что вышеприведенные примеры, касающиеся деятельности пограничников в годы войны, дают повод усомниться в полной объективности нового фундаментального исторического труда о Великой Отечественной войне. В других главах этой книги придется еще не один раз обращать внимание читателей на те или иные неточности и ошибки в указанной работе отечественных историков.