Правда истории или мифология? Пограничные войска НКВД в начале Великой Отечественной

А вот еще один пример подобного плана. В современной исторической литературе можно встретить запись разговора начальника пограничных войск СССР генерал-лейтенанта Г. Г. Соколова с оперативным дежурным ГУПВ НКВД 23 июня 1941 г. Ее полный текст впервые был опубликован в сборнике документов и материалов «Пограничные войска СССР в Великой Отечественной войне. 1941.», с. 311, в далеком 1976 году. Вот ее содержание:

«По телефону из Белостока. Соколов. 23 июня 1941 г. 12 час.

1. В начале действий находился в Августовском погранотряде.

2. В 4.20 22 июня 1941 г. заставы в результате сосредоточенного артогня взлетели на воздух. Связь застав с комендатурами сразу была потеряна.

3. В 4 км от границы попал под артогонь.

4. В Осовецком укрепленном районе ввиду отсутствия командования оставил командовать Кудряшова и Зимина.

5. В 16.00 прибыл в Белосток».

На первый взгляд — все ясно и понятно. Обычное информирование руководства НКВД СССР о своем местонахождении и конкретных действиях в первый день войны. Но если сравнить этот текст с тем, который был внесен в Журнал оперативной записи дежурным по ГУПВ НКВД СССР, то окажется, что из вышеприведенного текста был изъят один пункт. Он звучит так: «Навел порядок во 2-й дивизии». Это был пятый по счету пункт. О причинах такого поступка составителей сборника документов и материалов сегодня можно только гадать. Но сомнений в объективности вышеназванного научного труда он добавил немало.

Известный историк пограничной службы А. И. Чугунов в своей книге «Граница накануне войны. Из истории пограничных войск 1939 — 22 июня 1941 г.», изданной в 1985 году, впервые заявил, что 16 июня 1941 года все пограничные отряды западных округов получили указание с началом военных действий перейти в подчинение полевого командования Красной армии. По истечении 25 лет другой видный историк отечественных спецслужб А. Б. Мартиросян, повторив слово в слово вышеназванный якобы исторический факт, делает следующий вывод: «Не надо быть специалистом в сфере военного управления, чтобы уразуметь то обстоятельство, что пограничные войска могут перейти в оперативное подчинение полевому командованию вооруженных сил своего государства только в одном случае — в оборонительных боях!»[73].

Вот так, очень просто, довольно-таки спорный исторический факт с подачи А. Б. Мартиросяна превратился в вывод стратегического масштаба. По истечении определенного времени это утверждение стало появляться на страницах других научных работ. Замечу, что ни одним документом эти два утверждения вышеназванных историков не подкреплены. А для того, чтобы убедиться в том, что исторический факт, приведенный историком А. И. Чугуновым, мягко говоря, не соответствует действительности, достаточно обратиться к тому документу, на который он, а затем и А. Б. Мартиросян ссылаются в своих работах. Оба автора апеллируют к фундаментальному историческому труду «Пограничные войска СССР. 1939–1941 гг.: Сборник документов и материалов», изданному в 1970 году. Однако на указанной странице (с. 163) размещен совсем другой документ под названием «Из описания партийно-политической работы среди пограничников, уходящих в разведку». Время его подготовки указано — не ранее 6 марта 1940 года. Таким образом, этот документ относится к периоду советско-финляндской войны, а не кануна Великой Отечественной войны. Само собой разумеется, в нем нет и слова о дате передачи пограничников западных округов в оперативное подчинение военного командования. Вот такой неприятный антинаучный казус.

Все ранее приведенные примеры дают мне основание утверждать, что абсолютное большинство исторических исследований об участии пограничников в боевых действиях на фронтах Великой Отечественной войны на сегодняшний день не имеют под собой достаточно прочной архивно-документальной базы, что значительно снижает их научную ценность.