Правда истории или мифология? Пограничные войска НКВД в начале Великой Отечественной

В период с 29 июня по 9 июля 1941 года типы дивизий, которые предстояло сформировать, меняются как минимум трижды. Сначала речь шла о 5 мотострелковых и 10 стрелковых дивизиях, затем 5 горнострелковых и 10 стрелковых дивизиях и в конце концов было принято решение о формировании пятнадцати стрелковых дивизий каждая общей численностью 12 271 человек. На Главное управление пограничных войск НКВД СССР была возложена задача по формированию шести стрелковых дивизий: 243-й (г. Ярославль), 244-й (г. Дмитров), 246-й (г. Рыбинск), 247-й (г. Муром), 249-й (г. Загорск) и 250-й (г. Владимир). Для этих целей было предписано выделить из состава пограничных войск 9 тысяч кадровых военнослужащих, в том числе три тысячи человек командно-начальствующего состава.

Таким образом, изменение структуры органов управления войсковых структур НКВД СССР, боевого и численного состава западных пограничных округов накануне и в ходе войны, а также отказ от формирования крупных соединений и объединений войск НКВД, предусмотренных планами мобилизационного развертывания на случай войны, в пользу создания стрелковых дивизий для Красной армии также свидетельствуют о том, что в Наркомате внутренних дел СССР в мае — июне 1941 года шла напряженная работа по подготовке именно к наступательным действиям на случай войны с фашистской Германией, а не к обороне страны.

V

Но ключевым моментом для понимания истинных планов военно-политического руководства страны в предстоящей войне с фашистской Германией и ее союзниками могут служить ответы на два очень важных вопроса: когда пограничные войска перешли в оперативное подчинение командования Красной армии — и создавались ли в начале войны особые пограничные батальоны?

На сегодняшний день во всех известных работах пограничных историков утверждается, что переподчинение пограничников командованию РККА произошло 22 июня 1941 года, с началом первых боев на границе. Однако в последние годы появилось немало свидетельств того, что передача многих сухопутных пограничных отрядов в оперативное подчинение командования военных округов произошло значительно раньше.

К примеру, профессор Дипломатической академии МИД России Игорь Панарин, основываясь на архивных документах, утверждает, что решение о передаче пограничников в оперативное подчинение командования Красной армии состоялось 12 июня 1941 года. «Проанализировав ситуацию, — пишет он, — Сталин 12 июня 1941 года начал вывод частей Красной армии на позиции, предназначенные им согласно плана обороны границы. Пограничники заранее перешли в оперативное подчинение Красной армии. Последние предвоенные 7—10 дней войска готовились к агрессии. Однако по невыясненным причинам большинство частей Красной армии оказались не готовыми к отражению агрессии»[127]. Как мне представляется, в предпоследнем, а может, и в последнем предложении вышеприведенной цитаты автором допущена досадная ошибка, в результате которой трудно понять, к каким же конкретным действиям готовились войска — к нападению на Германию или к отражению агрессии.

В официальной справке о прохождении службы генерал-лейтенантом В. А. Хоменко, бывшим начальником пограничных войск НКВД УССР, также упоминается о том, что с 12 июня 1941 года он одновременно занимал должность заместителя командующего войсками Киевского особого военного округа по охране тыла, а с началом войны — в той же должности на Юго-Западном фронте.

Историк В. Рунов в книге «1941. Первая кровь» приводит воспоминания генерала П. И. Абрамидзе, командира 72-й стрелковой дивизии из Киевского особого военного округа, который утверждает, что уже 19 июня 1941 года в его распоряжение перешли пограничные подразделения, осуществлявшие охрану границы в полосе ответственности дивизии.

Это мнение сегодня разделяют и такие известные историки, как А. Мартиросян и С. Кремлев. Но, по их мнению, заблаговременная передача погранвойск в оперативное подчинение командования РККА — якобы убедительное подтверждение того, что СССР готовился не к нападению на Германию и ее союзников, а к отражению фашистской агрессии.

Что же могло послужить толчком для принятия подобного решения со стороны советского военно-политического руководства в июне 1941 года? Как мне представляется, исчерпывающий ответ на этот вопрос дает один документ, введенный в научный оборот известным историком И. Буничем. Он отыскал его в Особой папке ЦК КПСС. Вот основные положения этого документа: