Правда истории или мифология? Пограничные войска НКВД в начале Великой Отечественной

Посол ответил, что не может ничего добавить к тому, что поручено его правительством. Он лишь хотел бы добавить просьбу, чтобы членам посольства было разрешено покинуть Советский Союз в соответствии с нормами международного закона. Молотов кратко ответил, что обращение с германским посольством будет сугубо на принципах взаимности. С этим мы молча оставили его, но с обычным рукопожатием»[152].

При сравнении советской и немецкой версий состоявшегося диалога между В. М. Молотовым и Ф. В. Шуленбургом (а они, как известно, записывались дословно) бросается в глаза одно принципиальное их отличие. В советском варианте беседы почему-то отсутствует упоминание о том, что города Одесса, Киев и Минск уже подверглись бомбардировке в течение полутора часов. Вместо этого В. М. Молотов якобы заявил, что «в четыре часа утра германская армия произвела нападение на СССР без всякого повода и причины». Однако если верить воспоминаниям В. М. Молотова, то он об этом еще не мог знать, так как Ф. В. Шуленбург вручил ему меморандум об объявлении войны одновременно с началом боевых действий на западной границе.

О том, что немецкая версия временных рамок происходящих событий в ту ночь более правдоподобна, свидетельствует один факт, приведенный в книге Александра Осокина «Великая тайна Великой Отечественной. Ключи к разгадке». В ней он пишет, что ему удалось найти очевидца, указавшего точное время выезда автомобиля немецкого посла из Кремля. Это народный артист СССР В. А. Этуш, который неоднократно в газетных публикациях рассказывал о том, как для него началась война: «Шел домой с вечеринки часов в пять утра, а мимо меня пронеслась машина немецкого посольства. Посол фашистской Германии возвращался из Кремля, вручив Молотову меморандум об объявлении войны». Позвонив Владимиру Абрамовичу, историк попросил его назвать точное время и место встречи с машиной немецкого посла. Тот ответил, что видел ее 22 июня 1941 года в 4.50 утра, когда машина выехала из Боровицких ворот Кремля, пересекла Манежную площадь и ушла на Моховую. Накануне 70-летия Победы советского народа в Великой Отечественной войне В. А. Этуш в одной из своих статей еще раз озвучил эту версию, уточнив лишь, что машину немецкого посла он встретил на Манежной площади 22 июня 1941 года в пятом часу утра[153].

Таким образом, со значительной долей уверенности можно утверждать, что посол Германии в СССР Шуленбург пробыл в кабинете В. М. Молотова приблизительно с 4.05 до 4.40 утра. Это лишний раз подтверждает правдивость слов В. М. Молотова о том, что официальное объявление войны Советскому Союзу со стороны Германии произошло практически в одно время с началом боевых действий на западной границе, а не в 5.30, как утверждает современная историография.

Ко всему вышесказанному хочу добавить, что сам перечень городов Советского Союза, в числе первых подвергшихся бомбардировке немецкой авиацией 22 июня 1941 года, также вызывает немало вопросов. К примеру, В. М. Молотов в своем выступлении по радио, а также при встрече с послом Германии Шуленбургом назвал шесть таких городов (Житомир, Киев, Севастополь, Каунас, Одесса и Минск). С. М. Буденный утверждает, что он лично докладывал Сталину после четырех часов утра о бомбардировке немецкой авиацией городов Севастополь и Рига. Однако в оперативной сводке Генерального штаба РККА № 01 на 10.00 22.06.41 говорится о том, что бомбежке были подвергнуты аэродромы, расположенные в тридцати трех городах и других населенных пунктах западной части Советского Союза. Из всех городов, названных В. М. Молотовым и С. М. Буденным, в сводке упоминаются лишь Каунас и Рига.