Правда истории или мифология? Пограничные войска НКВД в начале Великой Отечественной

Что касается объявления войны Советскому Союзу со стороны Германии, то в воспоминаниях В. М. Молотова обращают на себя внимание как минимум два момента. Во-первых, посол Германии Шуленбург не через дежурного по Наркомату иностранных дел, а лично попросил В. М. Молотова «срочно принять его для вручения важнейшего государственного документа». Как утверждает сам В. М. Молотов, он без труда догадался, что речь идет о меморандуме Гитлера об объявлении войны. Во-вторых, посла фашистской Германии он принял в своем кабинете не в пять тридцать утра, как об этом было заявлено в его выступлении по радио, а на рассвете, сразу после четырех часов. Об этом свидетельствуют слова В. М. Молотова о том, что германский посол вручил ему ноту об объявлении войны практически одновременно с нападением немецких войск. А широкомасштабные военные действия на советско-германском фронте, как известно, начались также после четырех часов утра 22 июня 1941 года. Подтверждение этому можно найти в воспоминаниях другого участника этого исторического события — советника посла Германии в СССР Г. Хильгера, который в качестве переводчика присутствовал на той встрече. Немецкий дипломат свидетельствует, что «22 июня в три часа утра из Берлина была получена телеграмма, в которой послу приказывалось отправиться к Молотову и вручить ему следующую декларацию: концентрация советских войск у германской границы достигла размеров, которые германское правительство не считает возможным терпеть. Поэтому оно решило принять соответствующие контрмеры. Телеграмма заканчивалась приказом не вступать с Молотовым в какие-либо дальнейшие дискуссии. Чуть позже четырех часов утра мы вновь входили в Кремль, где нас сразу же принял Молотов. У него было усталое и измученное выражение лица. После того как посол вручил свое послание, в течение нескольких секунд царила тишина. Молотов явно старался изо всех сил сдержать свое внутреннее возбуждение. Затем он спросил: «Это следует считать объявлением войны?» Посол отреагировал в типичной для него форме, приподняв плечи и безнадежно разведя руками. Затем Молотов произнес в слегка повышенном тоне, что послание, которое ему только что вручили, не может означать, конечно, ничего иного, кроме объявления войны, поскольку германские войска уже пересекли советскую границу, а советские города Одесса, Киев и Минск подвергались бомбардировке в течение полутора часов. А потом дал волю своему возмущению. Он назвал действия Германии нарушением доверия, беспрецедентным в истории. Германия без какой бы то ни было причины напала на страну, с которой заключила Пакт о ненападении и дружбе. Объяснения, представленные Германией, — пустой предлог, поскольку нет смысла говорить о сосредоточении советских войск у границы. Если там и были какие-то советские войска, то только для целей проведения обычных летних маневров. Если германское правительство считает себя обиженным этим, советскому правительству было бы достаточно, чтобы последнее отвело свои войска. Вместо этого германское правительство развязывает войну со всеми ее последствиями. «Мы не заслужили этого» — такими словами Молотов завершил свое заявление.