Правда – хорошо, а счастье лучше

Мавра Тарасовна. Я тебе, Ерофеич, весь наш дом под присмотр отдаю: смотри ты за чистотой на дворе, за всей прислугой, ну и за приказчиками не мешает, чтоб раньше домой приходили, чтоб по ночам не шлялись. (Мухоярову.) А вы его уважайте! Ну, теперь на дворе хорошо будет, я покойна; надо в доме порядок заводить. Слышала я, Платон, что заставляли тебя меня обманывать, фальшивые отчеты писать.

Платон. Про хозяина сказать не смею, а Мухояров заставлял, это точно.

Мавра Тарасовна. И деньги тебе, миленький, обещал, да ты сказал, что тысячи рублей не возьмешь?

Платон. Да напрасно меня и просить, это смешно даже.

Мавра Тарасовна. Вот, для порядку, и назначаю я Платона главным приказчиком и всю торговлю и капитал ему доверяю.

Барабошев. Но он несостоятельный должник, у меня его вексель.

Мавра Тарасовна. Дай-ка вексель-то сюда!

Барабошев подает.

Вот тебе и вексель. (Разрывает и бросает на пол.)

Барабошев. Маменька, у меня к вам финансовый вопрос.

Мавра Тарасовна. Погоди, и до тебя очередь дойдет.

Мухояров. Значит, я своей должности решен?

Мавра Тарасовна. Нет, зачем же! Ты умел над Платоном шутить; так послужи теперь у него под началом! А вот тебе работа на первый раз! Поди напиши билетец: «Мавра Тарасовна и Амос Панфилыч Барабошевы, по случаю помолвки Поликсены Амосовны Барабошевой с почетным гражданином Платоном Иванычем Зыбкиным, приглашают на бал и вечерний стол». А число мы сами поставим.

Поликсена. Бабушка, так Платоша мой? Ну, вот я говорила.

Мавра Тарасовна. Никто не отнимает, не бойся!

Поликсена (Платону). Пойдем в гостиную, к роялю, я тебе спою «Вот на пути село большое».

Мавра Тарасовна. Сиди, сиди, что заюлила!

Барабошев. Но как же, маменька, генерал?

Мавра Тарасовна. Куда уж нам; высоко очень.

Барабошев. Значит, Пустоплесов над нами преферанс возьмет?

Филицата. Ты у меня про Пустоплесова-то спроси! У них вчера такая баталия была, что чудо. Сам-то пьяный согрубил что-то жениху, так тот за ним по всему дому не то с саблей, не то с палкой бегал, уж не знаю хорошенько. Так все дело и врозь.

Барабошев. В таком случае, я на этот брак согласен. Но, маменька, финансовый вопрос… Мне надо в город ехать, по векселям платить.

Мавра Тарасовна. Ты хотел Платона-то в яму сажать, так не сесть ли тебе, миленький, самому на его место. На досуге там свой цапцапарель попьешь, лик-то у тебя прояснится.

Барабошев. Если со мной такое кораблекрушение последует, так на все семейство мораль; а мы затеваем бракосочетание и должны иметь свой круг почетных гостей.

Мавра Тарасовна. А не хочешь в яму, так Платону кланяйся, чтоб он заплатил за тебя; и уж больше тебе доверенности от меня не будет.

Платон. Вот она правда-то, бабушка! Она свое возьмет.

Мавра Тарасовна. Ну, миленький, не очень уж ты на правду-то надейся! Кабы не случай тут один, так плакался бы ты с своей правдой всю жизнь. А ты вот как говори: не родись умен, а родись счастлив… вот это, миленький, вернее. Правда – хорошо, а счастье лучше!

Филицата (Грознову). Ну-ка, служивый, поздравь нас.

Грознов. Честь, имею поздравить Платона Иваныча и Поликсену Амосовну! Тысячу лет жизни и казны несметное число! Ура!

1876