Правда, которую мы сжигаем

На этом человек лежит лицом вниз в земле, несколько мечей пронзают его спину, загоняя его еще глубже в землю. Его руки вытянуты, когда он тянется за помощью, которая, кажется, не придет.

Ветер усиливается, и дождь начинает лить сильнее. У меня мурашки бегут по рукам от горькой воды, просачивающейся сквозь мою одежду.

Я быстро соображаю, что она знала о моем отношении к религии только по языку моего тела. Такие люди, как она, умеют читать подобные вещи, улавливая мелочи. Так они успешно обманывают клиентов.

Ну, я не куплюсь на это.

Я швыряю обе карты на землю без всякого внимания, позволяя воде поглотить их, превратив в мокрое месиво.

Я быстро поворачиваю ключ на мотоцикле, и двигатель урчит между моих бедер. Сила, которая бурлит во мне, когда он гудит, согревает мое тело.

Я натягиваю защитный шлем на лицо, еще больше затемняя пространство вокруг себя.

К черту божественное вмешательство. Мне не нужно искупление.

Если у Бога есть проблема со мной, он знает, где искать меня.

А до тех пор я буду отрывать головы, пока все обидчики Роуз не сгорят заживо в аду.

Университет Холлоу Хайтс.

Они приводят к успеху.

Колледж всех колледжей.

Если ты поступишь и закончишь здесь, нет работы, которую бы ты не получил. Неважно, являются ли твои конкуренты дипломированными выпускниками Гарварда, ты каждый раз будешь получать любую должность раньше, чем они.

Потому что здесь речь идет о наследии. Это о деньгах.

Просто вход означает, что вы стоите больше, чем большинство.

Это печально известный университет, в который люди мечтают поступить всю свою жизнь, и единственное место, в которое я никогда не хотела попасть.

Я и забыла, насколько хорошо он размывает границы благородного и жуткого.

Огромный кампус представляет собой нагромождение башен и зданий, уединенных и заросших темно-зелеными соснами. Туман кажется членом школы, всегда витает рядом, задерживаясь наверху.

Странно носить мою обычную одежду, которая сидит немного свободнее из-за того, что я похудела. Однако почти голая, закутанная в одежду, которая соответствовала образу девушки, которая когда-то была королевой пчел, а теперь является просто историей о привидениях. Они царапают мою кожу в странных местах, и ощущения совсем другие, чем скрабы, которые мне приходилось наносить раньше. Мои туфли цокают подо мной, причиняя боль ушам, пока я бегу по коридорам в поисках своего первого класса.

У меня кружится голова от высоких потолков и готической архитектуры, покрытой закрученными узорами, обрамляющими темные витражи, которые разбивают то немногое, что проникло внутрь.

Я ненавижу быть здесь.

Но я не нервничаю.

У меня есть работа. У меня есть план, роль, которую нужно отыграть.

Дело не в домашней работе или получении образования; это о том, чтобы трахаться с идиотами, которые выпустили меня из моей психбольницы. Мною движет образ смерти моего отца, наблюдая, как вся жизнь уходит из его глаз, пока я смотрю на него в могиле.

Это последнее, что я могу сделать для Роуз. Единственное хорошее, что я могу для нее сделать, и это меньшее, чего она заслуживает.

После всего, через что я заставила ее пройти, пока она была жива, я могу, по крайней мере, убедиться, что ее убийца предстанет перед какой-то формой правосудия. Как бы ни было кроваво.

Ее смерть и эта психиатрическая больница изменили меня.

Раньше я смотрела в зеркало и видела девушку, готовую расправить крылья. Ожидание, чтобы жить своей правдой.

Теперь я ничего не вижу.

Просто оболочка человека.

Я понятия не имею, кто я. Что мне нравится, что делает меня счастливой. Я просто дышу, двигаясь по фазам жизни, как маленькая рябь в пруду. Незначительная.

Мои сны исчезли так быстро, что я начала задаваться вопросом, были ли они вообще.

Я потеряна, и я стала бы довольна этим чувством.

— Это ваше первое занятие на сегодня. Если вам понадобится помощь в составлении расписания или у вас возникнут проблемы с поиском чего-либо, просто зайдите в мой офис, хорошо?

Мой школьный психолог Коннер Годфри очень милый. Я провела большую часть нашего времени вместе, игнорируя его, но, тем не менее, он хороший.

— Спасибо, — я слабо улыбаюсь, прежде чем он исчезает в коридоре.

Я смотрю на таблички возле каждой двери, читаю под ними номер кабинета и имя профессора. Взглянув на свое расписание, я перевожу дух и останавливаюсь перед лекционным залом двадцать четыре.

Латинский — мой первый урок. К счастью, мне не нужно начинать в первом семестре из-за кредитов колледжа, которые я получила в средней школе. Я могла вернуться к весеннему семестру моего первого курса вместе со всеми другими студентами.

Белая блузка с воротником, кажется, сжимает мое горло, и я уже жалею, что решила надеть эту черную юбку. Воздух ощущается слишком близко к моим обнаженным бедрам, и мне слишком холодно, даже в красном блейзере, прикрывающем плечи.

Я делаю вдох, маленький вдох, как раз достаточно, чтобы подготовиться к взглядам и взглядам, которые я получу.

Сэйдж Донахью вернулась, и если раньше они считали меня плохой, то их ждет грубое разоблачение.

Потому что сейчас мне плевать.