Правда о 1937 годе. Кто развязал «большой террор»?

Кстати, Ф. Дзержинский находился в очень доверительных и дружественных отношениях со Свердловым. Железный Феликс был готов выполнить практически любую просьбу Якова Михайловича. Когда последний попросил взять на работу его молодого родственника Г.Г. Ягоду (будущего председателя ОГПУ и наркома НКВД), Дзержинский не только сделал того сотрудником ВЧК, но сразу поручил новому работнику ответственное задание. Нужно было решить: отпускать или нет за границу некоего Лопухина, сыгравшего в своё время важную роль в разоблачении полицейского провокатора Азефа. Железный Феликс попросил новичка вынести решение по данному вопросу. Тот решил, что Лопухин может выехать за рубеж. Выехать он выехал, но там же и остался, несмотря на то что клятвенно обещал вернуться. Это был крупный прокол в первом же деле новоиспечённого чекиста. Однако его слегка пожурили, и Дзержинский как ни в чём не бывало продолжал давать родственнику друга важнейшие поручения с подписью «ваш Ф. Э. Д.». Этот самый Железный «Ф. Э. Д.» не удосужился даже провести проверку данных, которые Ягода сообщил о себе. А не мешало бы! Молодой выдвиженец самым нахальным образом наврал, приписав себе 10 лет партийного стажа. На самом же деле в партию большевиков Ягода вступил только в 1917 году, а до этого симпатизировал анархистам.

Тандем Свердлова и Дзержинского оттёр раненого Ленина от власти, сделав всё, чтобы как можно дольше не «тревожить Ильича». Вождь уверенно шёл на поправку и уже 1 сентября принял участие в заседании ЦК. Это никак не входило в планы заговорщиков, и Свердлов добился создания загородной резиденции Ленина в посёлке Горки. Туда его и перевезли, от власти подальше — «выздоравливать».

Захватив власть, Свердлов с Дзержинским стали проводить самую левацкую политику. Ленин, конечно, тоже не был ангелом, он ответствен за многие радикальные и нигилистические начинания. Однако «вождю пролетариата» был присущ и некоторый прагматизм, который делал его своеобразным центристом в ЦК и СНК. Ярчайший пример такого прагматизма — борьба за подписание Брестского мира, во время которой Ленин оказался в меньшинстве.

Весной 1918 года прагматизм подсказал Ленину, что пора прекращать «красногвардейскую атаку на капитал». В первые месяцы советской власти большевики попытались наладить на предприятиях рабочее самоуправление, столкнув рабочих и предпринимателей. Но время показало, что руководить рабочие не готовы, а промышленность всё больше погружается в кризис. Тогда Ильич решился пойти с предпринимателями на компромисс. Начались переговоры с крупным бизнесменом Мещерским, которому предлагалось создать совместный с государством мощный металлургический трест. Велись переговоры и с промышленником Стахеевым, пробивавшим идею образования крупного хозяйственного объединения на паритетных с правительством началах. Кое-кого из предпринимателей стали привлекать для разработки тарифов зарплаты.

Но все благие начинания закончились в июне 1918 года, когда большевики приняли решение о национализации крупных предприятий. Результаты такого шага были ужасны — в конце года закрылись сотни национализированных предприятий, в стране работали лишь оборонные заводы. Обращаю внимание — национализация началась в июне, когда на первые роли вышел уже Свердлов. Он стал фактическим руководителем Советской России ещё в мае, когда, кстати сказать, была установлена продовольственная диктатура. В деревню были посланы продотряды, которые изымали хлеб у крестьян, причём без какой-либо установленной нормы. В июне же, когда руководство приступило к национализации, оно «осчастливило» крестьян новым подарочком — в деревне были созданы комитеты бедноты. Члены комбедов приступили к грабежу своих более зажиточных соседей. Они отняли у богатых крестьян свыше 50 миллионов десятин земли.

Но всё это были ещё цветочки. Ягодки пошли в сентябре, когда покушение на Ленина было использовано для организация массовых политических репрессий, вошедших в историю под названием «красный террор». Эти репрессии ни в какое сравнение не шли со сталинскими. Сегодня даже трудно назвать точную цифру их жертв, поскольку никакого учёта и контроля не было, расправа осуществлялась в соответствии с принципом «революционного правосознания». Уничтожались представители целых социальных слоёв — священников, дворян, предпринимателей, чиновников, офицеров.

Жестокость свердловского руководства потрясала даже самых радикальных коммунистов, ранее не замеченных ни в какой сентиментальности. Так, Троцкий был крайне удивлён, когда, вернувшись с фронта, узнал от Свердлова о расстреле царской семьи. «Как, всех?» — воскликнул Троцкий. «Да… — ответил Свердлов. — А что?» Показательно, что важнейшее решение о казни царя и его семьи было принято без ведома такой важной фигуры, как Лев Давидович. Очевидно, что группа Свердлова имела более чем крепкие позиции.